А значит, ближе мне к нему уже не подобраться. Придётся идти ва-банк.
Делаю вид, что убираю зажигалку в карман. Николаич едва заметно выдыхает. Что, страшно? То ли ещё будет.
Тянусь за стаканом — и неловким движением смахиваю его со стола. Чертыхаюсь, лезу доставать.
Быстро просовываю так и оставшуюся в руках зажигалку под манжет рубахи. Вроде держится, да и я руками размахивать не собираюсь. Риск неудачи, конечно, велик. А что делать? На случай провала есть план Б, но хочется всё же прищучить урода собственноручно.
— А ещё говорят, — чуть повышает голос Николаич, когда я с пустым стаканом наперевес возвращаюсь в исходное положение, — что это всё брехня. Не спился он, а на весь мир разобиделся. Особенно почему-то — на некоторых уважаемых людей. С чего-то взял, что они к этому причастны, и пошёл разбираться с ними направо и налево.
Вообще-то, дорогой мой Виталий Николаевич, есть такая вещь, как доказательства. Только они почему-то никого не интересуют, когда на кону толстая пачка бабок, правда?
— Действовал тайком, будто крыса. И звали нашего героя… Как же его звали, а Макс? Может, ты в курсе?
— Воскресенский Максим Сергеевич, — ровным голосом произношу я. Пора кончать этот балаган.
И тут же, будто только того и ждали, в комнату врывается толпа охранников. Стаскивают меня на пол. Пинают по рёбрам и в рыло — чисто для проформы, чтоб не рыпался. Скручивают руки за спиной и защёлкивают наручники на запястьях. Молниеносно обыскивают, но у меня с собой даже телефона нет. Только ещё одна зажигалка, рабочая. Хрен знает, почему до сих пор таскаю. Наконец-то пригодилась. Её выкладывают на стол, потом двое охранников усаживают меня обратно в кресло.
Всё это время Николаич с видимым удовольствием наблюдает за происходящим. Подсчитывает будущие барыши, не иначе. Ещё бы! Взять в оборот самого Макса-алхимика! Почему алхимика? Потому что я, как никто другой, умею превращать свинец и прочую дребедень в натуральное золото. В бабло, в смысле.
И даже будь я тысячу раз предателем, убивать меня не так уж выгодно. Гораздо лучше как следует прижать хвост и пользоваться моими талантами дальше, уже на своих условиях.
Только в этом ты просчитался, Николаич. Я больше ничего на боюсь.
— А хорошо ты спрятался, — почти восторженно сообщает бывший деловой партнёр, как только я снова оказываюсь напротив него. — Мои ребята пятаки стёрли, пока на тебя компромат рыли.
— И на чём же я прокололся? — интересуюсь чисто для поддержания разговора. Какая, в сущности, разница. Меня больше волнует, как побыстрее извлечь зажигалку из-под манжета, не привлекая внимания охраны.
Николаич хрипло ржёт:
— Да так, всего помаленьку. Лучше всего Стас Петров сработал. Помнишь такого?
Конечно, помню. Способный парень, хороший сотрудник. Чересчур хороший, как видно.
— А ведь я тебе доверял, — фальшиво-грустно вздыхает Николаич. — Равнялся. Чуть ли не учителем считал.
— Ох, избавь меня от всего этого сопливого дерьма, Николаич, — порядок, зажигалка в руке. — Ты ж не просто так меня в живых оставил. Что надо? Выкладывай.
— А ты не меняешься, Макс. Или всё-таки Максим Сергеевич?
Смотрю на него исподлобья:
— И долго ты будешь со мной заигрывать? Уймись, я не по этой части. Давай к делу.
Не любит Николаич таких намёков, ой как не любит. Толстая рожа заметно кривится, а хриплый голос дрожит от ярости:
— К делу, так к делу, Макс. Работать теперь будешь на меня. Все права на прошлые, текущие и будущие разработки — мои. И больше никаких фокусов. Ясно?
Кошусь на посмеивающихся охранников:
— Да куда уж яснее.
Толстые щёки торжествующе колыхаются:
— А прямо сейчас, Макс, ты расскажешь мне, где вся документация по Белой орхидее.
Так вот оно что. Захотел наложить лапу на проект для другого заказчика. Ожидаемо. Неплохая приманка.
— Прямо при всех рассказывать? — с сомнением уточняю я, снова посматривая на охранников.
На физиономии Николаича отражаются страшные сомнения.
— Всё забрали? — гавкает он в сторону одного из подчинённых.
— Обижаете, Владислав Николаевич, — бурчит тот. — При нём и не было ничего, одна зажигалка.
Толстяк удовлетворённо кивает:
— Тогда выйдите все. Но чтоб при любом подозрительном звуке…
Охрана послушно подчиняется. Отлично, просто великолепно. Первый этап завершён.
Теперь подобраться поближе, чтоб наверняка.
— Ну? — требовательно вопрошает Николаич, стоит нам остаться наедине. — Где документы?
— Они у меня лежат… Слушай, а ты уверен, что у тебя тут прослушки нету? Сейчас такие хитрые приборы делают — хрен обнаружишь…