Приметив у ворот знакомого Опара — парня лет шестнадцати, попросил его сбегать за Торопом, чтобы меня тот сменил на посту. В связи с появлением Плещея, совершенно очевидно, мне было о чем с ним поговорить.
Пошел к Плещею сразу, лишь только сдал свой пост Ладиславу. Но «флотоводца» пришлось прождать аж до самого вечера. Весь день купец отчитывался о результатах своего плавания перед Гремиславом и Яробудом. И только в ранних осенних сумерках опустившихся на Лугово, нам удалось с ним свидеться и побеседовать наедине.
Плещея, конечно же, уже успели осведомить о приключившихся со мной злоключениях, о гибели двух других моих напарников — Дарена и Лана. И я, пока без дела слонялся у дома вождя, успел узнать о привезенном товаре. К моему удивлению купец сумел приобрести немного белой глины, несколько тисовых палок, из цветных металлов сподобился купить медь, а из списка овощей — морковь, редьку и репу. Все это он закупил благодаря средствам полученным от продажи дегтя.
Чувствуя за собой некую долю вины в случившемся со мной, он вначале долго оправдывался, что, дескать, они приплывали обратно к месту ЧП, нас там искали, но все тщетно и они были вынуждены продолжить сплав.
— Все хорошо Плещей, ты все сделал правильно и виниться тебе вообще не за что, — успокаивал купца, хотя так и не думал. Но зачем мне, спрашивается, портить с ним отношения?
— Кстати, я кое-что из твоих хотелок нашел, сторговал у готов, — хитро улыбнулся купец, — пойдем, покажу…
Помимо тех товаров, что заказывал я, он приобрел железо и железные изделия для нашей луговской общины и еще кое-что для себя лично. И вот тут меня поджидал сюрприз. Неожиданно для меня, самым дорогим товаром у купца Плещея оказался синий порошок — используемый в качестве синего пигмента для окрашивания тканей и добавляемый в эмали. Предъявленный мне дрожащей рукой купца небольшой кожаный мешочек в буквальном смысле стоил на вес золота! По словам Плещея выходило, что в Риме для окраски в синий цвет использовали добываемое в Египте так называемое «медное стекло» — вероятно, алюмосиликат меди. А природный ультрамарин в виде полудрагоценного «лазуревого камня» в Римскую империю через Ближний Восток завозят аж из Афганистана. При этом из одного килограмма перетертого камня получается лишь несколько десятков грамм синего пигмента. Ну и третьим и последним источником на этот раз органического синего пигмента выступало растение индиго, ввозимое, как не трудно догадаться, из еще более дальней, по сравнению с Афганистаном, Индии и Юго-Восточной Азии.
Этот разговор с купцом Плещеем навел меня тогда на мысли о том, что неплохо было бы при таких-то расценках забабахать искусственный синий краситель — «ультрамарин», способ получения которого смогла практически пошагово воспроизвести память Дмитрия. Для его получения, грубо говоря, необходимо было прокаливать в печи каолиновую глину с сульфатом калия и с углем. Кроме того, в зависимости от содержания серы и соотношением кремния с содержащимся в каолине алюминия, кроме синего ультрамарина можно производить еще и зеленый, желтый, фиолетовый и красный красители — но об этом купцу знать, пока не стоит.
Для планируемого мной мелкосерийного «кустарного» производства практически все имелось в наличии, кроме печи и, самое главное, оборудования для производства серной кислоты — на худой конец сгодились бы железные листы и свинец, поскольку сульфат калия получают посредством обработки поташа серной кислотой.
Через пару дней снова явился к Плещею и, не вдаваясь в подробности, поведал тому об очередном своем ниспосланном «озарении». Посомневавшись, купец, все-таки мне доверился или, перестраховываясь, сделал вид, что поверил, ведь о случавшихся со мной «откровениях» люди были прослышаны. Состоявшийся сразу после этого события торг, зафиксировал следующую схему сотрудничества: долбленка чистой шамотной глины в обмен на килограмм синего порошка, при этом купец еще и оставался мне должен 100 грамм золота с продажи каждого килограмма ультрамарина. Но эта схема была пока еще вилами по воде писана, утвердят ее Гремислав с Яробудом или нет, непонятно, как и то, какая доля будет изыматься общиной.
Кроме того, Плещей на первых порах помогает материалами (шамотом) построить нам с Черном две небольших тигельных печи, плюс опять же, обеспечивает материалами необходимыми для производства серной кислоты, плюс выделяет деньги для оплаты наемного труда луговских гончаров, которых придется задействовать в нашем деле, отрывая от их привычных, каждодневных дел по лепке горшков и производства кирпичей.