«Вы это узнаете, мистер Суиннертон?»
«Конечно», — ответил другой. «Его продавали здесь».
«Все ли покупают кожаную коробку вместе со шляпой?»
«Ни в коем случае, инспектор, у большинства дам, с которыми мы имеем дело, уже есть дорожная шляпная коробка. Они увозят домой то, что покупают, в картонной коробке с моим именем, изящно вышитым на крышке».
«Значит, покупаем что-то вроде этого», — сказал Колбек, указывая на шляпную коробку,
«скорее исключение, чем правило».
«Это верно».
«То есть есть большая вероятность, что вы помните, кому был продан этот конкретный предмет?»
«Это не вопрос случая, инспектор», — сказал Суиннертон, поправляя галстук. «Я веду тщательный учет каждой продажи. Этот учет, конечно, строго конфиденциальен. Прежде чем я смогу даже подумать о том, чтобы назвать вам имя, мне нужно знать, как Скотленд-Ярд вообще получил этот предмет».
«Это ваше право, сэр, и я рад оказать вам услугу. Когда эта шляпная коробка была повреждена на железнодорожной станции Крю, внутри нее была обнаружена человеческая голова».
«О, Боже!» — воскликнул другой, отшатнувшись, словно Колбек только что достал из коробки отрубленную голову, словно фокусник, извлекающий кролика.
«Пожалуйста, не говорите мне, что шелковая подкладка была пропитана кровью».
«Это не так, сэр. Тот, кто поместил сюда голову, очень позаботился о том, чтобы не испачкать ее каким-либо образом. Она даже была наполнена ароматическими травами».
«Голова в шляпной коробке — какая ужасная мысль!»
«Мне нужно найти человека, который это туда положил, мистер Суиннертон».
«Вы можете рассчитывать на мое полное сотрудничество».
«Тогда скажи мне, кто это у тебя купил», — сказал Колбек. «Это, по крайней мере, даст мне отправную точку».
«Извините, я на минутку, инспектор», — сказал другой, открывая дверь.
«Книга учета хранится в магазине».
«Прошу прощения за то, что пришел в столь неподходящее время».
«Дела всегда идут в гору, когда приближается Дерби. Каждая леди хочет выглядеть наилучшим образом на ипподроме Эпсом-Даунс. Так продолжается уже несколько дней».
Свиннертон вышел и закрыл за собой дверь, оставив Колбека поближе рассмотреть кладовую. Помимо ряда кожаных шляпных коробок, там было несколько картонных коробок ярких цветов с именем модистки, выведенным на крышке. Очевидно, это было процветающее предприятие с постоянным спросом на шляпы, которые Свиннертон проектировал и продавал.
Магазин, обслуживающий высшие слои общества, явно соответствовал его требованиям. Когда он вернулся с гроссбухом, первое, что сделал Суиннертон, — поднял шляпную коробку, чтобы посмотреть на номер на обороте. Затем он обратился к своей книге записей, перелистывая страницы, пока не нашел нужную.
«Вот мы и пришли», — сказал он, постукивая по названию длинным пальцем. «Шляпа и шляпная коробка были проданы два месяца назад. На самом деле, я сам занимался продажей. Некоторые клиенты ожидают моего индивидуального внимания, знаете ли, поэтому я должен им угодить. Да, я хорошо помню шляпу — немного слишком яркая для большинства дам, но она хорошо ее носила. Казалось, она была сделана почти для нее, инспектор».
«Для кого сделано?»
«Его жена», — ответил Суиннертон. «Он пришел с ней и терпеливо ждал, пока она примеряла почти все, что было в магазине. Это та шляпная коробка, которую он купил, в этом нет никаких сомнений. Хотя я ни на секунду не могу поверить, что он мог бы положить в нее голову человека. Это немыслимо. Он никогда бы не подумал о таком».
'Откуда вы знаете?'
"Я проницательный судья людей, инспектор. Нужно быть в этой профессии".
«Общение с общественностью обостряет инстинкты».
«Что подсказала вам интуиция об этом джентльмене?»
«Он — столп общества — порядочный, честный, совершенно неподкупный».
«Могу ли я узнать его имя, пожалуйста?»
«Лорд Хендри».
«Благодарю вас, мистер Суиннертон».
«Дать вам его адрес?»
«В этом нет необходимости», — сказал Колбек, поднимая шляпную коробку. «Я думаю, я точно знаю, где найти лорда Хендри».
Уперев руки в бедра, лорд Джордж Хендри отступил назад, чтобы полюбоваться картиной, которую только что повесили над мраморным камином. Каждая деталь интриговала его, каждый оттенок цвета был наслаждением. Это был крепкий, благородного вида мужчина среднего роста с мясистым, румяным лицом, которое выглядело намного старше своих пятидесяти лет, и большими голубыми глазами, в которых горел живой блеск. Он все еще смотрел на портрет, когда его жена вошла в библиотеку, тяжело опираясь на свою трость.