«Отойдите в сторону, — приказал лорд Хендри, — или я доложу о вас в Жокей-клуб за угрожающее поведение».
«Это вы прибегли к угрожающему поведению с Китти. Правда ли, что вы ударили ее по лицу?»
«Это мое дело».
«И моя», — сказал Фидо, не сдаваясь. «Я пришел, чтобы отомстить ей».
Лорд Хендри хихикнул. «Возмездие — для шлюхи?»
«Проявляйте больше уважения, иначе пожалеете».
«Это ты должен проявить уважение. Ты знаешь, кто я?»
«И даже слишком», — сказал Фидо, оглядев его с ног до головы. «Я знаю, кто ты и что ты, Хендри — трус, задира и чертов негодяй. Ты не достоин называться джентльменом. Ты позоришь титул, который носишь, и давно пора тебе об этом сказать».
«То, что случилось с Китти, давно назрело».
«Неужели вы совсем не испытываете угрызений совести?»
«Ни в коем случае», — сказал другой, разбуженный словесной атакой в свой адрес.
«Я бы снова поступил точно так же. Я бы никогда не стал извиняться перед ней или перед вами, если уж на то пошло. Вы двое из пары — отвратительные, необразованные существа, которые вытащили себя из сточной канавы и научились манерам и изяществу.
«Тебя никогда не примут в обществе. Запах неполноценности останется на вас обоих и будет всегда».
Фидо услышал достаточно. Выхватив трость у старика, он сбил ею его цилиндр, а затем сильно ткнул его в грудь. Лорд Хендри кипел от возмущения.
«За это я тебя по закону отдам!» — закричал он.
«Если мы говорим о судебном разбирательстве, — сказал Фидо, отбрасывая трость, — то Китти могла бы подать на тебя в суд за нападение и побои. Но это вопрос, который можно урегулировать во внесудебном порядке».
'О чем ты говоришь?'
«Я требую удовлетворения», — продолжал он, размахивая кулаком. «Встретимся в удобное для вас время и выберем оружие».
Лорд Хендри ахнул. «Вы вызываете меня на дуэль?»
«Я хочу посмотреть, хватит ли у тебя смелости прийти».
«Я никогда не опустился бы до драки с тобой».
«Вам придется — я настаиваю на этом».
«Это абсурд!»
«Выберите время и место, лорд Хендри. Помните одну вещь».
'Что это такое?'
«На этот раз ты будешь сражаться не с беззащитной молодой женщиной, — предостерегающе сказал Фидо. — Ты будешь сражаться с другим мужчиной».
Лорд Хендри был ошеломлен. Приросший к месту, он не мог скрыть трепета в глазах. Когда он уходил, Гамильтон Фидо намеренно наступил на цилиндр, как на сигнал о своих будущих намерениях. Вызов был брошен.
Он хотел крови.
Путешествуя на такси, Китти Лавендер долго добиралась до Эпсома из-за большого количества машин на дороге. Она остановилась в комнатах, которые для нее снял Гамильтон Фидо, и первое, что она сделала, добравшись до дома, — переоделась в халат и легла отдохнуть. Через некоторое время в ее дверь постучали. Опасаясь, что это может быть Фидо, она встала и поспешила к зеркалу, чтобы поправить волосы так, чтобы они скрыли синяк на виске. Раздался второй стук.
«Одну минуточку!» — крикнула она.
Она рассматривала себя в зеркале, пока не убедилась, что ее травма была практически невидимой, затем она открыла дверь. Вместо букмекера это был Маркус Джонсон. Китти была разочарована.
«Ох!» — вздохнула она. «Это ты».
«Меня встречали и получше», — пожаловался он.
«Извините, Маркус, заходите».
«Спасибо». Он вошел в комнату и одним взглядом оценил ее. «Это довольно роскошно. Гамильтон не жалел денег. Цены на проживание взлетают как ракеты на неделе Дерби, так что он, должно быть, любит тебя». Он снял шляпу с размахом и изучил ее лицо. «Сейчас это почти не заметно, Китти.
«Только твое сердце все еще ранено».
«Я предпочитаю забыть, что это когда-либо произошло», — сказала она.
«Ну, я не знаю, и Гамильтон тоже».
Китти напряглась. «Ты ему сказала ?»
«Я чувствовал себя обязанным сделать это», — ответил он. «Если бы кто-то напал на женщину, которую я обожал, я бы хотел об этом знать».
«Но я же просил тебя не говорить ему об этом».
«Это было бы несправедливо по отношению к Гамильтону. Это также позволило бы лорду Хендри сойти с крючка, а я не собирался этого допускать».
«Как он воспринял эту новость?»
«С тем же ужасом и отвращением, что и я».
'О, Боже!'
«Я собираюсь лично встретиться с лордом Хендри, но мне кажется, что Гамильтон доберется туда первым. Он был в ярости».
Она встревожилась. «Что он собирается делать?»
«Я знаю, что он должен сделать», — свирепо заявил Джонсон, — «а именно — высечь его хлыстом десять раз по кругу Дерби. Самое меньшее, чего он потребует, — это извинения и какое-то возмещение».
«Он не получит от Джорджа ни копейки, — сказала она. — И никаких извинений».