Перекрывая все остальные потери, он был готов потерять жизнь. Он был хорошим стрелком, но если бы он дрался на дуэли с более молодым человеком, не было никакой гарантии, что он выйдет из нее живым. Лорд Хендри видел только два выхода из своего затруднительного положения. Он мог попытаться умилостивить Китти, написав ей письмо с униженными извинениями, надеясь, что она заставит Фидо остановить его руку. Или ему пришлось бы убедиться, что дуэль никогда не состоится, заранее выведя противника из строя. Из двух возможностей вторая была более привлекательной. Он никогда не извинялся ни перед одной из своих любовниц и не хотел создавать прецедент с Китти Лавендер. С другой стороны, причинить боль неприятному букмекеру было бы приятно.
Хотя он и носил добрую улыбку и махал рукой знакомым со всех сторон, он был рад покинуть Эпсом в конце дня. Его экипаж ждал его, и он забрался в него. Не успел он откинуться назад, как рядом с ним появился человек.
«Лорд Хендри?» — спросил он.
«Имею такую честь, сэр».
«По моему мнению, это бесчестное имя», — прямо заявил Маркус Джонсон.
«Титулы следует давать тем, кто их заслуживает и кто учится вести себя с достоинством, соответствующим их положению. Вы не способны на это».
«Кто ты, черт возьми?» — потребовал ответа лорд Хендри.
«Меня зовут Маркус Джонсон».
«Тогда желаю вам доброго дня, мистер Джонсон».
«Не так быстро», — сказал Джонсон, протягивая руку в карету, чтобы схватить его за руку. «Я еще не представился полностью. Я удивлен, что Китти не упомянула обо мне при вас. Я ее сводный брат».
«Мне все равно, кто ты — убери от меня свою руку».
Джонсон отпустил его. «Китти рассказала мне, что ты с ней сделал».
«Я покончил с этой женщиной. Она принадлежит моему прошлому».
«Вы не можете так от нее отмахнуться, милорд. Это нехорошо, неблагодарно и чудовищно несправедливо. К вам уже приходил Гамильтон Фидо?» Джонсон рассмеялся над его изумленной реакцией. «Да, я вижу, что приходил. Согласно протоколу, именно я рассказал ему, как вы ударили Китти».
«Это был скользящий удар — не более».
«Если бы это было малейшее прикосновение, это было бы непростительно, и мы оба знаем, что это было гораздо больше. Вы могли бы порезать ей лицо или выбить ей глаз. Вам это никогда не приходило в голову?»
«Вы слышали, что я сказал, мистер Джонсон. Хорошего вам дня».
«Тебе не удастся так легко от меня уйти», — сказал Джонсон, открывая дверцу, чтобы запрыгнуть в карету.
«Убирайся, или я прикажу тебя вышвырнуть!»
«Я уйду, когда буду готов, лорд Хендри».
«Я больше не потерплю этой дьявольской наглости».
«Что ты собираешься делать?» — издевался Джонсон, выхватывая трость у другого мужчины. «Ударить меня этим?» Он сломал трость о колено и бросил обе части на землю. «Я просто хотел передать сообщение», — продолжил он, наклонившись, чтобы прошептать на ухо лорду Хендри. «Я знаю, что Гамильтон планировал вызвать тебя на дуэль. Надеюсь, ты выживешь — тогда я смогу получить высшее удовольствие, застрелив тебя сам».
К тому времени, как Роберт Колбек и Виктор Лиминг вернулись на поезде в Лондон, был уже вечер. Отправив сержанта домой к его семье, Колбек сначала отнес бутылку отравленной воды химику для анализа, а затем отправился отдавать свой отчет Эдварду Таллису. Суперинтендант не был впечатлен услышанным.
«Неужели этому нет конца?» — проворчал он. «Одно преступление следует за другим в быстрой последовательности. Как будто убийства было недостаточно, нам теперь приходится расследовать попытку искалечить одну скаковую лошадь, попытку
отравление другого, заговор с целью подкупа жокея и, поскольку это не удалось, план избить его дубинками. Что дальше, инспектор?
«Арест виновных, сэр».
«Я не вижу никаких признаков этого».
«Мы все ближе», — сказал Колбек. «И я сомневаюсь, что будут еще инциденты с участием скаковых лошадей. Одиссей, Мерри Легс и Лимерик Лэд охраняются с особой тщательностью. Их владельцы не подпустят к ним посторонних лиц. Я направил некоторых из наших людей, чтобы обеспечить дополнительную защиту».
«Я бы хотел, чтобы Дерби никогда не придумывали!» — простонал Таллис.
«Десятки тысяч людей не согласятся с этим мнением, сэр.
«Они приедут со всей страны, чтобы посмотреть гонку, и будет много людей из-за рубежа».
«Иностранцы и ирландцы всегда приносят неприятности. Правительство должно немедленно запретить скачки и вообще не пускать сюда этот сброд из-за рубежа».