«Ты мне сказал, что у Джона не было врагов».
«Не о чем говорить», — сказала Бонни. «Он всегда ладил с людьми».
«Он не ладил с мистером Даудом».
«Это потому, что у него кончилось терпение. Мистер Дауд надавал ему всяких обещаний о том, что однажды он станет чемпионом-жокеем, но они
«Это была просто ложь. Он никогда не позволял ему участвовать в гонках, и Джон понял, что никогда этого не сделает».
«Это тогда у них случился спор?»
«Да», — сказал другой. «Джон использовал ругательства в адрес мистера Дауда, и это было все. Его выгнали из конюшни без всякой оплаты. Остальное вы знаете, мисс Эндрюс».
«Я понимаю, почему Джон был так благодарен за встречу с таким другом, как ты», — сказала Мадлен. «Впервые в жизни у него было что-то, чего он с нетерпением ждал».
«О, он это сделал. Джон не просто хотел доказать всем, что он может быть хорошим жокеем. Он хотел победить лошадей мистера Дауда в каждой возможной скачке».
«Это то, что поддерживало его», — сказала Бонни. «Он сказал мне, что никогда не будет по-настоящему счастлив, пока не сможет отомстить мистеру Дауду. Это было похоже на миссию».
У Брайана Дауда был более чем удовлетворительный день на скачках. Одна из его лошадей заняла второе место в первом заезде, а Шугойм, как он и предсказывал, выиграл последний заезд в карточке. Одетый в сюртук и цилиндр, он сидел среди привилегированных зрителей на трибуне и наслаждался своим положением. У лорда Хендри, напротив, был отвратительный день. Все его ставки оказались неверными, особенно ставка на его собственную лошадь, Дариуса, в финальном заезде. После многообещающего старта, животное захромало в трех фарлонгах от дома. Это было досадно. Когда он направился к выходу, последним человеком, с которым он хотел столкнуться, был ухмыляющийся ирландец.
«Это была репетиция завтрашнего дня», — сказал Дауд.
«Что было?»
«В последней гонке моя лошадь опередила твою на милю».
«Дариус охромел», — сказал лорд Хендри.
«Верный признак отсутствия физической подготовки — он был плохо тренирован».
«Мне не нужны твои советы по дрессировке лошадей, Дауд».
«Похоже, ты так и делаешь», — поддразнил Дауд. «Ты даже Одиссея не можешь научить стоять на твоей стене. Я слышал, он куда-то ускакал».
«Кто вам это сказал?» — прорычал лорд Хендри.
«Вы удивитесь, узнав, что я слышу. Ходят слухи, что картина была украдена ночью. Правда или ложь?»
«Вы должны знать ответ на этот вопрос».
'Почему?'
«Потому что это как раз то, что ты делаешь. Когда тебе не удалось искалечить Одиссея в его дорожном сундуке, ты заплатил кому-то, чтобы тот украл его портрет. Это типично для твоей низкой ирландской хитрости».
«Я думал, сколько времени пройдет, прежде чем вы начнете ругать мою страну», — весело сказал Дауд. «Вы, англичане, такие неблагодарные. Мы копаем для вас каналы, строим ваши железные дороги и показываем вам, как правильно тренировать скаковых лошадей, а вы все равно насмехаетесь над нами».
«У вас есть моя картина?» — потребовал лорд Хендри.
«Я бы не стал трогать его даже шестом».
«Вы знаете, где это?»
«Нет, лорд Хендри, и, честно говоря, мне все равно. Единственная лошадь, которая меня сейчас интересует, — это Лимерик Лэд. Когда он завтра будет участвовать в Дерби, вы поймете, почему».
Дауд ушел, прежде чем другой мужчина успел что-то сказать. Лорд Хендри пробормотал несколько непристойностей себе под нос, а затем присоединился к очереди на выходе. Его первой мыслью было, что за кражей картины стоит Гамильтон Фидо, но теперь он чувствовал, что Дауд также является вероятным подозреваемым. Он считал, что ирландец намеренно разыскал его, чтобы позлорадствовать по поводу потери портрета. Лорд Хендри решил сообщить об этом факте Роберту Колбеку.
Прежде чем он смог это сделать, его ждал еще один шок. Когда он покидал трибуну, к нему подошел чиновник и вручил лорду Хендри письмо.
«Это оставили для вас в кабинете, милорд», — сказал он.
«Кем?»
«Понятия не имею. Оно просто появилось».
Даже не поблагодарив человека, лорд Хендри разорвал конверт. Его кровь застыла, когда он прочитал единственное предложение внутри.
«Ваша картина будет возвращена за 3000 фунтов стерлингов ».
Виктор Лиминг самодовольно улыбался. Приняв совет Брайана Дауда, он сделал ставку на «Негашеную известь» и выиграл себе более двадцати фунтов. Он планировал потратить их на подарки жене и детям, но прежде чем он смог решить, что это будут за подарки, он увидел, что Гамильтон Фидо наконец собирается уйти. Не было смысла следить за мужчиной, пока он был в букмекерской конторе. Лиминг подождал, пока все забеги не будут закончены и все ставки не будут оплачены. Затем он спрятался за каретой и стал ждать появления букмекера. Фидо вышел с группой знакомых, но они вскоре разошлись.