«Как у вас сейчас с головой, сержант?»
«Все еще немного болит», — признался Лиминг, снимая шляпу, чтобы нежно приложить руку к затылку. «Вчера это было мучением».
«Я вполне могу в это поверить».
«Когда я пришел в сознание, я сначала подумал, что стал жертвой ограбления, но ничего не было украдено. Меня вырубили, чтобы не дать мне последовать за Гамильтоном Фидо».
«Мы посадим этого негодяя за решетку еще до конца дня».
«Это будет очень трудно доказать, сэр», — сказал Лиминг. «Было много свидетелей, и они дали мне описание моего нападавшего, прежде чем он исчез в толпе. Боюсь, все напрасно. Его, вероятно, больше никогда не увидят на поле, так что нет никакой возможности связать его с мистером Фидо».
«Мы найдем способ», — мрачно сказал Таллис. «Я не позволю нападать на моих людей средь бела дня. Кроме того, букмекер солгал вам и инспектору Колбеку. Вводить полицию в заблуждение — это то, к чему я отношусь очень скептически. Фидо поклялся, что не общался с Китти Лавендер, хотя вы видели, как они обнимались».
«Я увидел женщину, которую принял за мисс Лавендер, сэр, но я могу ошибаться.
«Господин Фидо в дружеских отношениях со многими молодыми леди. Нам придется спросить его, кто это была».
«Вы верите, что он даст нам правдивый ответ?»
«Нет, суперинтендант».
«И я тоже — честный букмекер — это противоречие в терминах. Но нас этот факт не остановит», — сказал Таллис. «Мы потребуем ответов».
«А как насчет инспектора Колбека, сэр?»
«У инспектора на примете есть еще одна добыча. Он оставил записку на моем столе, потому что знал, что я зайду в свой офис, прежде чем отправиться сегодня утром. Он утверждает, что добился значительного прогресса», — продолжил он. «С нетерпением жду, что он скажет».
Специальные поезда были предназначены для того, чтобы разгрузить заторы на дороге и доставить большое количество людей из Лондона в Эпсом гораздо быстрее, чем любой конный транспорт. Соответственно, тысячи людей стекались на железнодорожную станцию и садились в поезда. Роберт Колбек и Мадлен
Эндрюс был одним из первых, кто отправился в путь. Теснясь друг с другом в вагоне первого класса, они оба наслаждались непосредственной близостью и думали о том, насколько они привилегированы по сравнению с массами пассажиров третьего класса, которые были забиты в открытые вагоны.
Не то чтобы кто-то жаловался на давку. Праздничный дух царил во время всего путешествия. Помимо пения, рассказов и веселья, были и лихорадочные предположения о результате Дерби. Поезд мчался сквозь утреннее солнце с грузом счастья и больших ожиданий.
Колбек и Мадлен были охвачены всеобщим возбуждением, их удовольствие усиливалось тем, что они сидели так близко друг к другу. Легко было забыть, что они преследовали бессердечного убийцу.
Когда они достигли станции Эпсом, из поезда вырвалась человеческая волна и пронеслась по платформе. Подхваченные волной, Колбек и Мадлен постепенно пробирались в конец вагона. Наконец-то стало почти возможно разговаривать, не перекрикивая непрерывный шум.
«Вы сожалеете, что пришли?» — спросил Колбек.
«Нет», — ответила она. «Это чудесно!»
«Значит, тебя не смущало то, что пришлось вставать так рано?»
«Я к этому привык, Роберт».
«Когда мы приедем на ипподром, — предупредил он, — мне придется вас на некоторое время покинуть. Как вы знаете, для меня это не только светское мероприятие».
«Я могу сама о себе позаботиться», — сказала она.
«Ты заслуживаешь насладиться весельем ярмарки, Мадлен. То, что ты сделала, имело для меня огромную ценность».
«Разговор с Бонни Риммер не составил никакого труда».
«Завоевав ее доверие, вы получили информацию, которая всегда была бы за пределами моего понимания. Теперь у меня есть более правдивая картина отношений между Джоном Фини и его бывшим работодателем. Вы помогли девушке справиться с
«Ее горе тоже», — сказал он, «и это было важно. Вы оказали поддержку».
«Я бы хотел сделать больше, Роберт. Когда она вчера пришла в дом, она выглядела такой одинокой и жалкой. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы добраться до Лондона».
«Было очень любезно с вашей стороны отвезти ее обратно в участок».
«Я рада, что ей не пришлось ехать на специальном поезде, как тот, на котором мы только что ехали», — сказала Мадлен с улыбкой. «Бонни бы этого не пережила. Она была слишком хрупкой».
«Ее путешествие не было напрасным. Это может дать ей утешение».
«Вы действительно думаете, что сможете произвести арест сегодня?»