Из-за спины посланника Атхи торчали рукоятки двух клинков и край лука, изогнутый кинжал в ножнах висел на поясе справа. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что под внешней маской спокойствия этого человека дремлет грозная сила опытного воина и непоколебимая уверенность в правильности выбранного пути.
- Талгат, - начал князь, с удивлением поглядывая на меня. - Ты удостоился высокой чести. Сам Атха пожелал встретиться с тобой.
- И зачем я понадобился этому уважаемому человеку? - обратил я свой вопрос скорее к посланнику, чем к Элизару.
- Мне это неизвестно, - прозвучал тихий, вкрадчивый голос. - Мне поручено лишь проводить тебя до Ледяного пика.
- А если я откажусь следовать за тобой?
- Тогда я вернусь один, а ты навсегда останешься в этом мире, - в глазах посланника промелькнула насмешка.
- Откуда ты... - начал я и осёкся. Он знал, кто я и откуда, хоть и казалось это невероятным.
- Что скажешь? - шепнул я Боряте.
- Поезжай, от таких приглашений не отказываются, - так же тихо ответил мне воевода.
Поблагодарив Элизара за радушный приём, и тепло попрощавшись с Борятой, я сел верхом, и подъехал к посланнику, ожидающему меня во внутреннем дворе крепости,
- Как тебя зовут? - спросил я его.
- Краин, - ответил воин и это был его единственный внятный ответ за всю долгую дорогу до Ледяного пика. На все остальные мои вопросы он отвечал неопределённо, а порой и невпопад, и вскоре я отказался от бессмысленных попыток наладить диалог.
Путешествие длилось три дня, и всё это время стояла солнечная безветренная погода. Снег нещадно слепил глаза, и я старался не смотреть на сверкающее белое покрывало. Мы поднимались всё выше и выше в горы, временами следуя узкими тропами над бездонной пропастью.
Иногда наш путь пролегал через заснеженные перевалы, и тогда с высоты птичьего полёта мне открывались потрясающе - красивые картины далёких лесов и равнин. Несколько раз нам приходилось пересекать узкие висячие мосты над быстрыми горными реками.
Я любил горы, их молчаливое величие и необыкновенную красоту. Рождённый в похожем месте, и проживший там всё детство, я навсегда сохранил в своём сердце память об этом удивительном крае.
К исходу третьего дня, когда солнце уже коснулось своим краем белых вершин, мы добрались до подножия высокого заснеженного пика, который наблюдался, неуклонно приближаясь, все время нашего пути.
Вдоль отвесной скальной стены каменного исполина тянулась широкая тропа, уходящая наклонно вверх. Следуя по ней, мы вскоре вышли на довольно просторную площадку, обрывающуюся в бездонную пропасть. Где-то далеко внизу шумела вода, но видеть её я не мог из-за плотного белого тумана под ногами.
В ста локтях от нас виднелась ещё одна, более широкая площадка, вырастающая из скалы. Отвесная каменная стена смотрела на нас многочисленными чёрными отверстиями окон, высеченных прямо в её толще.
Внизу имелось несколько входов, вдоль стены тянулись многоуровневые, крытые террасы, соединённые между собой лестницами. Единственным путем, ведущим к сооружению, являлся узкий верёвочный мост, повисший над пропастью, клубящейся белой дымкой.
У основания моста с той стороны имелась сторожевая башенка, на которой я разглядел одинокую фигуру часового, одетого так же, как и мой провожатый. Место, как нельзя лучше подходило для эффективной обороны. Всего два лучника могли спокойно сдерживать здесь любую армию, решившую напасть на обитель. В случае необходимости, обороняющиеся могли просто обрубить мост, отделяя себя от внешнего мира.
Следуя примеру своего провожатого, я спешился и повёл свою лошадь в поводу через мост, держась на некотором отдалении от Краина. Даже от слабого движения ветерка, подвесная конструкция заметно раскачивалась, но гид вёл себя невозмутимо и я решил, что повода для беспокойства нет.
Поприветствовав часового, Краин молча повёл меня к одному из входов в скалу. Подойдя ближе, я заметил, что в глубине отверстий, которые издали я принял за провалы, установлены обычные двери и слюдяные окна.
Массивные двустворчатые ворота оказались незапертыми и я, следуя за Краином, оказался в начале широкого коридора высеченного в скале.
Провожатый повёл меня дальше, я внимательно рассматривал то, что меня окружало. Света тут было немного, но вполне достаточно, чтобы не споткнуться или не налететь на угол. Источником освещения служили масляные лампы, расставленные в небольших, выбитых в камне нишах. Пахло сухими травами, пучки которых висели прямо на стенах, ощущался едва уловимый запах дыма.
Иногда в стенах коридора попадались двери и боковые ответвления, но Краин вёл меня всё время по основному проходу, который вскоре начал плавно изгибаться. Несколько раз навстречу нам попадались люди одетые в длинные серые одежды, седовласые и седобородые, чей истинный возраст было сложно определить.
По небольшой лестнице, состоящей из нескольких десятков ступенек высеченных в скале, мы поднялись к отдельно расположенному входу в какое-то помещение.
Краин тихонько постучал в дверь и осторожно заглянул внутрь.
- Атха, твой приказ выполнен, - негромко произнёс он невидимому пока для меня собеседнику. - Я привёл этого человека.
- Спасибо, Краин, - услышал я тихий, но уверенный голос. - Пусть он войдёт. Я доволен тобой, можешь быть свободен.
Краин поклонился и ушел, не глядя на меня, а я не совсем уверенно шагнул за порог и прикрыл за собой дверь. Я очутился в маленькой, но светлой келье с двумя квадратными окнами, выходящими на улицу. В ней было тепло и сухо, благодаря небольшому очагу, расположенному в стенной нише. Дым не собирался под потолком, что говорило о наличии скрытого в толще камня дымохода.