— Так что это за камни? Откуда? На них кровь?
— Вы, наверное, наслышаны о судьбе одного непутевого стряпчего, который решил меня ограбить?
— Кто же не слышал о трагедии Виссариона Прокофьевича? — заискивающе улыбнулся Филипп Аркадьевич. — Он даже меня сумел обхитрить, взяв денег в долг перед тем, как преставиться. Полагаю, именно вам он их отвез.
— Все может быть. Но его долги на его совести.
— Так и есть, так и есть. Хотя я даже не стал судиться в попытке вернуть свои деньги. Там образовалось столько желающих, что я едва ли на что-то значимое мог рассчитывать. Мда. А при чем здесь этот несчастный?
— То, что я сейчас скажу, должно остаться только между нами.
— Я нем как рыба.
— Поклянитесь своей душой, что станете молчать.
Ювелир замер.
Добрую минуту думал, внимательно разглядывая невозмутимого юношу, сидящего напротив него. Пока, наконец, не произнес клятву.
— Хозяйка пепла вас услышала, — как можно более замогильным и странным голосом сказал граф, а потом встряхнулся и немного поморгал, потирая глаза. Так, словно бы приходится в себя после странного состояния.
— Кто, простите?
— Хозяйка пепла. Теперь, если станете болтать, после смерти ваша душа попадет к ней и будет скормлена псам Анубиса. Их тоже нужно кормить, хотя бы время от времени.
— Так это правда! — аж пристав воскликнул ювелир. — Вы колдун?
— Вы спрашивали о том, откуда эти камни. — проигнорировал его Лев Николаевич. — После того, как душу Виссариона Прокофьевича растерзали псы Анубиса, я получил приятную возможность время от времени добывать самоцветы. Подробностей раскрыть не могу. Поверьте — не всякое знание стоит той цены, которую за него попросят. — произнес Лев и протянул ювелиру мешочек с рубинами.
Филипп Аркадьевич его осторожно принял, уставившись на собеседника. Рубины стояли дорого — от восьмидесяти до двухсот пятидесяти рублей за карат в огранке. И здесь, если на выпуклый взгляд, камней около двухсот штук. Приблизительно. Довольно небольших в основе своей, редко крупнее пяти каратов[1], но качества очень неплохого.
Сколько это могло стоить?
Ему сложно было вот так просто взять и предположить. Нужно поработать с каждым камешком. Осмотреть его. Проверить на мутность и трещины, а также удобства для огранки. Но допустив утрату трех четвертей на огранку материала, меньше чем на двадцать тысяч этот кошелек не тянул. И ведь это — не последние…
А это много.
И соблазнительно.
ОЧЕНЬ соблазнительно.
Но страшно… как же страшно…
— Филипп Аркадьевич, ну что вы так меня смотрите?
— Я хорошо помню Виссариона Прокофьевича в последние его дни.
— Ведите со мной дела честно, и вы никогда не узнаете, что с ним произошло. Строго говоря — это мое главное и основное условие сотрудничества. Честность. Это не так сложно. Главное, не поддаваться соблазну демона жадности.
— А вы можете достать только рубины?
— Возможно, еще сапфиры, но пока только рубины.
— И сколько?
— А сколько вам нужно? Фунт? Пуд? Ласт[2]?
— Вы можете достать и ласт рубинов⁈ — ошалел ювелир.
— Полагаю, что да, если это потребуется. Хотя для этого придется подготовиться. Другой вопрос — нужно ли? Вы ведь понимаете, что, вывалив такое количество рубинов на рынок, мы сильно потеряем из-за падения их стоимости.
— Разумеется, — кивнул ювелир.
— Поэтому я предлагаю для начала работать «по маленькой». Сколько рубинов Россия «переварит» не заметив, если их распихать по вашим связям и знакомствам?
— Это очень непростой вопрос, — кивнул Филипп Аркадьевич.
— Фунт?
— Да, давайте начнем с фунта. Когда вы сможете его мне предоставить?
— Как только вы завершите проверку этих камней и дадите их оценку. — кивнул Лев Николаевич. — Понимаю ваши страхи, но никакой связи с чертовщиной тут нет. Упомянутые силы имеют иную природу. А вы можете эти камни замочить в святой воде и хоть три дня читать над ним Псалтырь. Но мои слова — это мои слова. Честность нуждается в доверии, а доверие — в проверках. Иначе откуда ему взяться? Поэтому я готов дать вам эти камни на проверку.
— А если я уже через неделю сообщу вам, что все нормально?
— То еще через неделю, думаю, я буду готов передать вам фунт рубинов. Относительно мелких. Крупные слишком опасны. Вы же понимаете это? Чем крупнее рубин, тем больше шанс, что в нем поселится какая-нибудь неприятная потусторонняя сущность.
— Пожалуй, — кивнул Филипп Аркадьевич, немного побледнев. — Эти камни получены расколом большого?
— Да.
— А если будет ОЧЕНЬ нужно, вы сможете достать крупные рубины?