— Вы думаете?
— Да. Причины просты и известны: наркотики, алкоголь и запредельное самомнение. — пожал плечами Толстой. — У нас в Европе все государственное управление такое, не считая коррупции и головотяпства. Так что ничего удивительного. Но не суть. Это горизонт всего лет двадцати. Дальше пойдет переход на унитарный патрон с металлической гильзой. Потом на каком-то этапе займутся магазинными образцами. Ну а далее наступит эра самозарядного и автоматического оружия. Причем каждый новый этап будет увеличивать расход боеприпасов и стоимость войны. Особенно на фоне перехода на массовую призывную армию, которая будет традиционно едва подготовленная и полноценно новое оружие применять не сможет. Плюс генералы. Быстрый прогресс вообще создаст с ними курьез, когда, образно говоря, оружие уже получит нарезы, а мозги генералов — нет.
— Почему же? — нахмурился Шипов, которое это прям задело.
— Потому что генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Если прогресс неспешный — это здраво. Когда прогресс летит вперед галопирующим осликом — это катастрофа. Каждая последующая война уже отличается от предыдущей и сильно.
— А это? — кивнул Александр Николаевич на револьверы.
— Это пистолет с барабанным магазином. Сначала они будут такого толка. Потом перейдут на унитарные патроны. А потом, весьма вероятно, обретут какие-нибудь легкие быстросменные магазины, например, коробчатые. Что повысит их практическую скорострельность. Где-то там они станут самозарядными и автоматическими, последние весьма вероятно разовьются в свое отдельное направление.
— Вы говорите с такой уверенностью… откуда?
— Некий общий прогресс можно понять уже сейчас. — улыбнулся Лев Николаевич. — А дальше нужно его наложить на аппарат управления, который в европейских странах везде одинаковый. Чиновники будут стараться как можно дольше лениться и как можно сильнее экономить деньги на вооружении, рассчитывая их в ином… хм… освоить. Так уже несколько веков подряд идет.
— Не любите вы брата-чиновника, — оскалился губернатор.
— Вы никогда не наблюдали за тем, как обычно проходит нервный импульс принятия решения?
— Что простите? — переспросил цесаревич.
— Вот случилась беда где-нибудь на низовом уровне. Чиновник, который за нее отвечает, скорее всего, будет до последнего ее замалчивать. Все потому, что начальство нигде и никогда не любит плохих донесений. И чиновник, который их подает, редко получает повышение. Так вот — замалчивает. Но проблема не рассосалась и ее прорвало наверх. Думаете, пойдет дальше? Едва ли. Ее на каждом этапе станут замалчивать и тянуть время.
— Но рано или поздно сведение доходят на самый верх. — грустно улыбнулся Александр Николаевич, который был отлично знаком с этой проблемой. Да и губернатор вот не то ухмылялся, не то улыбался, не то кривился как от зубной боли.
— Да. В максимально искаженном виде, порой до неузнаваемости и тогда, когда мелкая проблема уже превратилась в настоящий нарыв.
— Се ля ви, — развел руками цесаревич.
— Самое интересное наступает потом. — оскалился Толстой. — Идя сверху-вниз задача на всех уровнях проходит одну и ту же процедуру. Сначала ее пытаются спихнуть на кого-то: или на коллегу, или на другое ведомство. Когда это не получается, то предпринимаются исключительно привычные и стандартные шаги, даже если они совершенно не подходят. Могут просто тянуть время, в надежде, что или осел сдохнет, или шах, как в притче Ходжи Насреддина. И только тогда, когда совсем все пропало — включают мозг и начинают думать. Но, как вы понимаете, это происходит тогда, когда уже совсем поздно. И утрачена не только возможность купировать проблему малой кровью, но и вообще едва ли возможно ее разрешить хоть как-то адекватно. А учитывая отвратительную обратную связь, при которой все, что можно, замалчивают, мы получаем управленческую катастрофу. И это я еще не сказал ничего про отрицательный отбор, когда карьеру легче делают не те люди, что лучше работают, а которые удобнее…
— Мрачно… очень мрачно… — покачал головой цесаревич.
— Се ля ви, — пожал он плечами. — Одно хорошо — эта беда в управлении типична не только и не столько для России. Поэтому у нас всегда есть шанс. Да и вообще, эта битва увечных на всю голову титанов была бы порой удивительна веселой. Если люди при этом не гибли пачками, конечно.
— И вы знаете, как эту беду преодолеть? — спросил губернатор.