— Да, Государь.
Меншиков дернулся, желая, было остаться тоже, но взял себя в руки и вышел.
Закрылась дверь.
Император подозвал управляющего Третьего отделения к себе пальчиком и спросил:
— И как это понимать? Что за игру вы тут устроили?
— Прошу меня просить. Эту историю с убийством вашего родителя…
— Я не про это. Что за намеки на Меншикова?
— Он куплен англичанами. С потрохами. Из доказательств у меня только внешнее наблюдение и анализ его дел. Нужен обыск либо у него, либо в посольстве. Там будут верные бумаги.
— А если не будут?
— Будут. — твердо произнес Дубельт. — Если изволите, я лично доставлю вам материалы, собранные на него.
— Но вам не хватает доказательств… хм… как вы собираетесь их добыть? Обыски — это чрезвычайный риск. Я не могу подвергать светлейшего князя такому унижению без веский на то причин.
— А и не понадобится. Лев Николаевич предложил имитировать ночной пожар в посольстве на Английской набережной. Под шумок ворваться внутрь и похитить документы из кабинета посланника. Он даже план всей операции продумал и расписал. Простой и эффективный.
— Будет скандал! — сдавленно воскликнул царь.
— Не будет. — улыбнулся Дубельт. — Забрав документы, посольство надо поджечь по-настоящему. А потом будем расследовать сам пожар и выйдем на неосторожное обращение с огнем. Случайность. Утрату документов они тоже не смогут выяснить.
— Это предложил граф Толстой?
— Да. Лев Николаевич. И я с ним согласен. Предъявить англичанам мы ничего не сможем. А вот Меншикову — вполне. Он предложил использовать для этой операции дворян, прошедших подготовку у него в ДОСААФ. Они достаточно физически развиты, чтобы все это претворить в жизнь без накладок.
— А если они случатся?
— Государь, мы с графом Орловым этот план и так и этак крутили. Все очень складно. Что-то пойти не так может, конечно. Но, чтобы, вся операция сорвалась, нужна просто череда совершенно чудовищных ошибок и провалов. Это едва ли возможно.
— Хм… ну… даже не знаю. А если документов там не будет?
— Мы просто сожжем английское посольство. Тоже дело славное. Согласитесь — это самое малое, что они заслужили.
— А Меншиков… За ним установлено наблюдение?
— Круглосуточное. Думаю, он сейчас будет предельно аккуратен, если не дурак. Почти наверняка он побежал уничтожать компрометирующие его документы. Эта новость о вскрытии участия англичан его встревожила.
— А почему я давно уже не вижу графа Орлова?
— Хворает. Простуда. Одна за другой. Врачи запретили на улицу выходить, пока не оправиться окончательно.
— Он знает про это все?
— Вот его письмо, — произнес Дубельт и ловко достал из-за пазухи сложенные вчетверо листок…
[1] Начальник Третьего отделения имперской канцелярии и управляющий — разные должности. Первый осуществлял общее, политическое управление, второй — фактическое управление, будучи непосредственно старшим заместителем начальника. В данном случае Дубельт еще и штабом корпуса жандармов руководил. Из-за чего получался фактическим руководителем всего политического сыска во всех плоскостях.
[2] Лермонтов был гениальным поэтому и совершенно омерзительной человеческой личностью, которая делила всех вокруг на две категории: ближний круг и остальные. В ближний круг входило всего несколько человек с которыми он обходился самым доброжелательным образом. Все остальные подвергались непрерывным едким насмешкам и шуткам самого вздорного характера. Порою доводя окружающих до белого каления. Из-за того, что он гениальный поэт это терпели и старались покрывать, прощая ему все. Но сколько веревочка не вейся…
[3] Тайлеран был славен тем, что умел вовремя предавать и переходить на сторону победителя.
[4] В 1816–1819 годах в России установили либеральные тарифы, наверное, самые либеральные за всю историю ее существования. Из-за этого начался парад банкротств — предприятия стали закрываться одного за другим. Поэтому в 1822 году был принят очень жесткие протекционистские тарифы, прямо бьющие по английской торговле с Россией и затрудняя ей ввоз промышленных товаров. Потом шло мягкое смягчение, но откат от протекционизма произошел только по итогам поражения в Крымской войне. Возможно, как одно из не явных условий.
Часть 2
Глава 2
1846, май, 2. Санкт-Петербург
— Вы задержались. — мрачно произнес Джон Блумфилд.
— Виноват, сэр. Возникли непредвиденные трудности.