Неспешно по мнению Льва.
Но весьма бодро, по мнению окружающих, особенно для нарезного оружия.
Перейдя на триста шагов, пошли промахи. Но не очень частые. По крупным ростом мишеням, сделанным в виде щита — этакой двери — стрелять было довольно комфортно.
— Славно, славно, — кивнул полковник. — И в какую цену такие игрушки будешь продавать?
— Да Бог его знает? Я ведь их только разрабатываю. Для производства нужно заводик свой ставить. Пока это только кустарно могу. И я не уверен, что именно такие стану производить. Испытать надо. Выявить недостатки. Да потом подумать, как их исправить.
— А там что у тебя?
— Пистолеты многозарядные — револьверы.
Ну и следующие полчаса они стреляли из капсюльных револьверов. И если карабины Феликсу Антоновичу просто понравились. Вон — легкие, разворотливые, довольно скорострельные, точно бьющие на триста шагов. Для драгунов — прямо отрада. Разве что штыков у них не имелось никаких. То вот револьверы… он в них просто влюбился.
Особенно после того, как Лев Николаевич надел «ковбойскую» кобуру, придуманную в Голливуде в XX веке специально для скоростной стрельбы. И показал что-то вроде шоу, быстро поразив шесть мишеней из шести, что поставили в двадцати пяти шагах.
Бам. Бам. Бам…
Закончил.
Смотрит.
А у Куровского глаза горят.
Так, до самого позднего времени на стрельбище и провели. Ну как… не стрельбище — просто пустырь с той стороны крепости, откуда просматривался он горцами плохо. В дело подключались и местные как драгуны, так и казаки.
— Ну так что, Феликс Антонович. Создадим опытовую команду охотников для испытания стрелкового оружия?
— Сколько у тебя его?
— Сто карабинов и двадцать один револьвер. Даже эскадрон нормально не вооружить. Но я напишу в Казань. Может быть, еще пришлют.
— Пришлют… а платить чем?
— Создадим кассу взаимопомощи полка. Я туда вложусь своим оружием. Это для меня не будет сильным обременением. Главное, чтобы если перевооружать, то сразу весь эскадрон.
— Перевооружать… — покачал головой полковник. — Лично Государю писать нужно и дозволения испрашивать. По уставу какое оружие положено? Вот оно и должно иметься. Али не знаешь?
— А разве наместник не может своей волей разрешить?
— Увы… Он может закрыть глаза на своеволие, но не более.
— Значит, будем писать, — широко улыбнулся Лев Николаевич. — В письмо про пользу нарезного огня и скажем. Но ведь для этого нужны полевые испытания, в бою. Не так ли?..
[1] Природными кавалеристами раньше считали людей из общин, в которых принято много ездить верхом с детства.
[2] В практике XIX века, которая во многом сохранилась до Первой Мировой войны, младшие обер-офицеры, как правило, ничем не командовали. И ставили в роту или эскадрон как помощников командира этого подразделения. Непосредственное управление людьми осуществляли унтер-офицеры. Но для 1846 года подобное не являлось чем-то странным. Более-менее традиционная модель в виде рота — взвод — отделение просто еще не появились.
[3] Куровский Феликс Антонович был 7 августа 1845 года назначен командиром тогда еще Нижегородского драгунского полка. Происходил из польских дворян, воспитывался в иезуитской коллегии. С 1821 года на службе. В полковники был произведен после того, как в 1843 году во главе отряда из четырех сотен конных хоперцев (Хоперский линейный казачий полк) отбил атаку 4-тысячного отряда горцев на станицу Бекешевскую, рассеяв ее, чем спас Пятигорск от разорения. К чину полковника получил и орден Святого Георгия 4-ой степени.
Часть 2
Глава 4
1846, май, 21. Где-то на Кавказской линии
Эскадрон штабс-ротмистра Петрова выступил из крепости и отправился… ну не сказать, чтобы в патруль. Нет. Дело в ином. Возле ближайших поселений за Кавказской линией видели отряд горцев. То есть, уже в тылу у укрепления. Создавая там определенную панику. И в этой «дипломатии канонерок» требовалось не забывать показывать свой флаг и играть мускулами.
Вот такие «пробежки» и совершали время от времени.
Внезапно.
Недалеко и неглубоко, чтобы горцы не успели собрать значимый отряд для «теплой встречи». Все же эскадрон, это чуть за сотню всадников. Таких поймать в засаду и перебить невеликая проблема.
Так что утром пара эскадронов отправилось «прогуляться» по собственным тылам — там, где видели гостей. Чтобы перед местным населением лицом торговать. А другая пара — вышла на ту сторону, за ленточку. И Лев Николаевич со своей десяткой охотников увязался за одним из этих двух отрядов.