— За все нужно платить. — вернул улыбку граф.
— Я попробую навести справки.
— Наведите. И… хм… у вас удалось договориться о нашем участии в Новороссийском порте?
— Там семь сотен населения[1]. Города как такового и нет. Развалины старой турецкой крепости, кое-как приведенной в порядок. Береговая батарея. Да несколько десятков подсобных построек за пределами укреплений. Дороги к Новороссийску нет. Доступ только на кораблях. Точнее, есть, но там тропы. Кроме того, вокруг много враждебных черкесов.
— Дмитрий Егорович, не нужно сгущать тучи. Там же уже есть торговый порт, и туда кораблей по сто в год захаживает.
— Почти все корабли, которые туда, как вы говорите, захаживают, идут потом дальше. В самом Новороссийске они делают остановку для пополнения запасов воды и отдыха экипажа. Остальные везут припасы уже в сам город. Там даже перегрузки не ведется с каботажных на большие корабли, так как грузчиков попросту нет.
— Пока нет, Дмитрий Егорович. Пока. Ключевое слово — железная дорога. От Новороссийска до устья Дона не так далеко. Меньше четырехсот верст. Земли там ровные. Большую реку придется пересекать только однажды, да и то — медленно текущую. Так что особых сложностей нет.
— У нас нету столько стальных рельсов. — резонно возразил Бенардаки.
— Будут, — улыбнулся Толстой с каким-то странным выражением лица.
А Дмитрий Егорович задумался.
Человек, который сидел перед ним, ранее никогда им не уличался во лжи. И он всегда делал, что обещал. Может быть несколько не так, как планировалось, но делал. В том числе совершенно невозможные, казалось, вещи.
Миллионер поглядел на правую руку графа, которую украшал золотой перстень с бриллиантами и вензелем императора. Вроде бы мелочь, но не так уж и много людей в России носили такое украшение. Особенно не занимая высоких постов и не имея особенно высокого происхождения. Он перевел взгляд на трость. Черного дерева, с золотой… вероятно, позолоченной головой льва и вензелем императора. Это было вообще уникально. Николай Павлович очень нечасто снисходил до индивидуальных поделок, обычно награждал всех стандартно, согласно установленным им же правилам.
Земли Зубова, переданные в дар, тоже говорили о многом.
— Что вы задумали? — наконец, после, наверное, пары минут молчания, произнес Бенардаки.
— Промышленную революцию, Дмитрий Егорович. Промышленную революцию. Но тс-с-с. Никому пока не говорите. Если все сложится, мы сможем получать под железнодорожное строительство и прочие промышленные нужды миллионы, десятки миллионов…
— А если нет?
— Тогда придется самим вертеться. Это просто подольше. Вы помните, что пару лет назад я придумал, как получать селитру быстро и много, хотя поначалу никто не верил?
— Как такое забыть? Сколько ваша фабрика в год производит? Четыре тысячи пудов?
— После того как я улучшил паровые машины — уже свыше восьми. Сейчас же мы занялись котлами. Сильно выработки это не добавит сейчас. Просто поднимем КПД котлов и их паропроизводительность, что позже, полагаю, в будущем году, позволит разогнаться до двенадцати — пятнадцати тысяч пудов в год[2].
— Даже так…
— Да. И в ходе модернизации котлов я постараюсь перевести их на нефть. На Апшеронском полуострове она стоит примерно вдвое дешевле на вес к древесному углю у нас тут. Поэтому если построить нефтеналивное судно, не в бочки, а просто — в трюм, то топливо окажется сильно дешевле угля. И обращаться с ним попроще. Паровой насос быстрее и производительнее, чем толпы бедолаг-грузчиков.
— Возможно… возможно… И как же вы ей топить будете? Кочегары черпаками в топку станут закидывать? — улыбнулся Дмитрий Егорович.
— Зачем? — вернул улыбку Лев Николаевич. — Форсунка[3].
— Что сие?
— Представьте себе трубку, которая резко сужается в конус до довольно маленького отверстия, а потом начинает расширяться. Так вот, если через эту трубку с силой проталкивать жидкость, то она станет не струей вылетать, а распылятся. И вот эта нефтяная пыль отлично горит. Я это уже совершенно точно установил и сейчас ставлю опыты, подбирая размеры.
— А как ее проталкивать с силой? Кочегарам нужно будет помпой работать?
— Можно помудрить с насосами, но я пока по-простому решил поступить. Рабочий бак придется разместить над котлом и нагнетать туда нефть обычной помпой из основного хранилища. Рядом трубка толстая с крепкими стенками — это цилиндр. В него набирается самотеком нефть. Сверху над ним поршень с утяжелителем. Снимаешь стопор, и тот начинает давить.
— Обычный гидравлический пресс. — вклинился Бенардаки.