— Да. Он и создает необходимое давление для форсунки. Когда он опускается до стопора, то снимает ограничитель с поршня соседнего цилиндра. Задача кочегара заключается в том, чтобы обходить котлы и с помощью ручной лебедки поднимать опустившиеся цилиндры.
— Занятно…
— Очень занятно. Так-то можно и насос поставить, чтобы он качал нефть. Но это позже. Пока и этим образом все будет работать. Подобрать емкость такого цилиндра, чтобы его хватало на полчаса — и нормально. Главное — построить нефтеналивной пароход, чтобы получить много дешевого топлива.
— С котлами на нефти?
— Разумеется. Хотя в будущем я их на мазут хочу перевести. Чтобы сначала с нефти отгонять керосин, масла и прочее. А остатки бросовые сжигать в топках котлов.
— Планов громадье, — улыбнулся миллионер, которому идея собеседника с нефтью очень понравилась. — И я с удовольствием в них поучаствую.
— Ради этого вам и говорю, Дмитрий Егорович. Только ради этого.
— А что с промышленной революцией? Мы как-то отвлеклись.
— Я придумал, как быстро, просто, дешево и много чугун превращать в сталь. Пока еще в теории, но опыты, проведенные мною в Казанском университете, более чем обнадеживающие. Сейчас я строю опытную установку.
— Кхм… — закашлялся Бенардаки.
— Теперь вы понимаете, что вопрос большого производства рельсов — это вопрос времени, причем небольшого? — оскалился Лев. — И не только рельсов.
— Я в деле, — хрипло произнес Дмитрий Егорович.
— А вот теперь пришла пора поговорить про Машу.
— Вашу сестру?
— Да. Наше сотрудничество быстро перерастает простое партнерство. И было бы очень неплохо его как-то еще скрепить дополнительно. Поэтому я предлагаю вашему сыну, Леониду, попросить руки моей сестры.
— Для этого она приехала с опекунами?
— Разумеется…
Бенардаки раздумывал недолго. Секунд пять или шесть. После чего они ударили по рукам.
Конечно, этот юноша выглядел в его глаза определенным авантюристом. Но удачливым. И, что примечательно, недурно понимающим, как именно он будет достигать поставленных им целей. С технической и организационной точки зрения. Мог объяснить. И явных, фундаментальных изъянов в этом всем Дмитрий Егорович не находил.
Беседа их затягивалась.
А темы перешли от технических и прикладных к аспектам стратегического планирования. Например, они прикидывали, куда лучше всего тянуть дороги сначала. Толстой считал, что к Тагильским заводам через Пермь и Чусовую. Бенардаки же считал более выигрышным решением Екатеринбург. И оба они были тверды убеждены, что постройка моста через Волгу с железной дорогой, идущей от Казани до Нижнего Новгорода, всецело поможет в их деле.
Ну и дальше на юг от этого моста. К Царицыну. Чтобы оттуда уйти на Дон и побежать хотя бы к Таганрогу. А лучше к Новороссийску, если уж на то пошло. В такой конфигурации он превращался в их личный порт с огромными перспективами.
На все про все около двух тысяч километров путей, западнее Казани. То есть, сто пятьдесят тысяч тонн стали только на рельсы. И то — минимум. Сколько-то паровозов и вагонов. Люди… несколько тысяч людей, которое это все обслуживают. В том числе обученные.
Этого всего не было.
Это все требовалось создать.
Но Бенардаки, узнав о том, какая будет производительность у новой технологии, воодушевился до крайности. Вон как глазки загорелись! Даже малый конвертор давал по несколько тонн стали за плавку. А таких за день можно было сделать несколько… да хоть десять-пятнадцать. Только чугун подвози. Что открывало завораживающие перспективы.
Да — на пять, а то и десять лет проект.
Да — совершенно невероятные по инвестициям.
Но дух захватывало…
Они как мальчишки, увлеченные игрой, так и просидели до тех пор, пока не вернулись Юшковы с прогулки. И пришлось нехотя переходить к матримониальным вопросам…
— Как дети, — покачала головой Пелагея Ильинична, глядя на племянника и Дмитрия Егоровича, которые снова, ближе к ночи вернулись к обсуждению дел.
— Пусть лучше так играет, чем с сабелькой бегает, — философски заметил Владимир Иванович.
— Вы не желаете ему военной карьеры? Вы⁈
— Не стоит дразнить Фортуну. Он везучий, но эта история с Шамилем… она выглядит совершеннейшей авантюрой. Даже я, гусар, и то бы на такое не пошел. Он же — сунулся. Видать, в дядю своего двоюродного уродился, Федора Ивановича. Так что да, пусть лучше заводы строит.
— Кстати, а как он? Ничего не слышно?
— Писем свежих пока нет. — пожал плечами Юшков. — Но оно и понятно, война. В газетах тоже никакой ясности.