«Нет», — помотал головой Табас, чувствуя, как к горлу подкатывает комок, а на глазах предательски проступает влага. Даже если она уедет, всё равно это конец. Когда грянет, на севере не останется ни одного нетронутого уголка. Он убил её. Этими самыми руками.
— Табас! Табас, не спать! Рычаг! Поверни его обратно! — Ибар подскочил к своей консоли. — Айтер, ты тоже, иначе я тебя…
Наниматель лишь засмеялся в ответ.
— Если ты сейчас же не возьмёшь в руки этот сраный…
— Да возьму я, возьму! — Айтер и впрямь положил ладонь на рукоять. — Только ничего это не изменит. Ничегошеньки, как ты не поймёшь?..
— На три! Раз! Два!..
Переключиться в изначальное положение было просто: словно сломалась какая-то пружина и металлический рычаг двигался, не встречая никакого сопротивления, и больше не играл никакой роли.
— Чёрт! — орал Ибар, дёргая роковую железяку. — Чёрт, чёрт, чёрт! — он яростно ругался на все лады, а Айтер хохотал, глядя на это. По-видимому, в этот раз он действительно не врал.
Тщетно, всё тщетно.
Табас разжал ладонь, и рука бессильно повисла.
Ибар бросился к потешавшемуся над ним психу, намереваясь завязать его морским узлом.
— Ты же говорил, что хочешь спасти человечество, — сказал, наконец, юноша, визжавшему от боли Айтеру. — Но ты всех убил. Всех… — повторил он, впуская в себя смысл этих страшных слов.
— Нет! — вскинулся Айтер, оскалив жёлтые зубы. Ибар ослабил хватку, и Папаша упал в Капитанское кресло. — Нет же! Я не убил мир, я дал ему шанс. Возможность переродиться. Вы не знаете того, что знаю я, вы не понимаете того, что я понял… Слишком много лишних людей, слишком мало ресурсов, да и те полностью в руках ненасытных ублюдков! Грызня и проедание наследия — вот, что нас ждало. Но теперь, когда замок остался только один, каждый человек будет при деле и нужен. Не будет бродяг, беженцев, войн, голода и нищеты. Я дам людям цель и осознание, что их спасение находится в космосе. Третьего шанса уже не будет: если не вырвемся с Кроноса, то сожрём друг друга, как пауки в банке. Земля тоже когда-то столкнулась с этой проблемой, но сумела её решить. Поэтому весь этот астероид — огромный музей и напоминание: чтобы люди помнили, какой путь им пришлось пройти, и не повторяли старых ошибок. Но мы всё забыли…
— Так вот он — твой космос! — закричал Табас, испытывая огромное желание всадить нанимателю пулю в голову. — Пожалуйста! Лети куда хочешь! Зачем было всех убивать?!
— Ты что, вообще не слушаешь, что я говорю? Зачем лететь?.. Идиот, — выплюнул он презрительно. — Даже если бы я и раскрыл существование Тоя для всех, это ничего бы не изменило. Я догадываюсь, почему его законсервировали и забыли: искушение завладеть таким сокровищем слишком уж велико. За него разгорелась бы война, которая сожрала бы остатки того, что есть у человечества, и что в итоге? Орбитальный дворец для жирных вельмож? Он был бы разворован, как когда-то Замки, и для людей всё было бы кончено. Насовсем, понимаешь? Проблема ведь не только в нехватке ресурсов и деградации биосферы, а в том, что у людей в голове. — Айтер говорил с искренней ненавистью, глядя куда-то в пустоту блестящими от наркотика глазами, и это было страшно видеть. — Жрать, жрать, жрать, пока пузо не лопнет. Это можно было бы изменить, попробовать перевоспитать, но подобная работа потребует нескольких поколений и огромной власти, а у нас ни того ни другого. К тому же, наше министерство информирования может только плодить болванов да создавать всё новых и новых врагов… Так что пусть горят. Есть одна легенда, старая, ещё с Земли, по которой Боги полностью затопили её водой в наказание за человеческие грехи. Теперь будет огонь. А когда он погаснет, я активирую резервный Железный Замок и заселю Той, а потом и Кронос, новым человечеством. Лучшим человечеством, которое научится на наших ошибках и не повторит их. Первый шаг уже сделан, дальше всё пойдёт само собой.
— Ты себя слышишь вообще? — Табас был вне себя. — Ты же сбрендил! Ты что, всерьёз думаешь, что ты бог?!
— Как и первые капитаны, — отмахнулся Айтер. — Давай смотреть по делам. Я уничтожил старое человечество, я населю Кронос заново, я научу людей, как жить дальше, к чему стремиться, дам им Идею. Чем не божественно?..
Табас смотрел в глубоко запавшие глаза сумасшедшего и не понимал, иронизирует он или говорит серьёзно.
— Спустись-ка с небес, — подал голос Ибар. — Если бы ты был богом, тебя нельзя было бы так легко убить.
— Да за что?! — воскликнул Папаша, закатывая глаза. — Что, неужели в тебе проснулась жалость к людям?