-- Слышь, -- ошарашено проговорил Пит, -- если это ты таким макаром смыться решил, тогда ты точно погоришь. Тут тебе не Нью-Йорк. В нашем штате принят закон Линберга!
Он торопливо отпустил руку Байярда и схватился за пистолет, как две капли воды похожий на тот, что был у краснолицего.
Ши отмахнулся.
-- Не утруждайте себя излишней стрельбой. Никакой это не побег.
Вид у Байярда был крайне раздраженный.
-- Послушай-ка, Гарольд, никак ты решил проверить эти свои чертовы логические формулы на нас?
-- Святой Венчеслав! -- воскликнул Вотси, указывая на что-то пальцем. -- Гляньте-ка туда!
Из-за скрывающихся в полумраке колонн показалась какая-то процессия. Возглавляли ее четверо евнухов -- они и должны были быть такими, отвратительно жирными, сладенько улыбающимися, в чалмах и шальварах из голубого шелка -- каждый из которых был вооружен длинной кривой саблей. Позади колонной двигались арапы, голые по пояс, с кольцами в ушах, неся на головах стопки диванных подушек.
-- Ты арестован! -- выкрикнул Пит, направляя на Ши пистолет и поворачиваясь к Полячеку: -- Вы, как я понял, на стороне закона? Тогда помогите мне его отсюда забрать!
Евнухи опустились на колени и стукнулись лбами о мраморные плиты. Негры, не нарушая четкого строя, разошлись направо и налево, дабы разгрузить перед четверкой подушки. Пит нерешительно повернул голову, но тут же судорожно дернулся, как только Ши уселся. Палец Пита рефлекторно сжался на спусковом крючке пистолета, который издал громкий щелчок.
-- Я же сказал, что это не побег, -- сказал Ши. -- Располагайтесь, будьте как дома.
Он пока единственный поступил подобным образом. Полячек безостановочно вертел головой, так что казалось, будто она у него вот-вот отвалится, Байярд уставился на Ши с выражением полного обалдения на лице, а полицейский все щелкал своим пистолетом, зачем-то уклоняясь в сторону после каждого щелчка. Вслед за арапами из полумрака колоннады выступила еще одна сверкающая маслеными физиономиями процессия, нагруженная всевозможными цитрами, медными гонгами и еще какими-то диковинного вида струнными инструментами, которая скучковалась в сторонке.
-- Ничего тут не поделаешь. Честное слово! -- изрек Ши и добавил, обращаясь к Байярду: -- Уолтер, ты же знаешь, на каком это принципе! Сядь.
Байярд нерешительно погрузился в груду подушек. Полячек с выпученными глазами и Пит-полицейский последовали его примеру. Один из евнухов с важным видом прошелся перед музыкантами и похлопал в ладоши. Те тут же грянули, производя немыслимую комбинацию визгов, ворчаний, стонов и рева, от которой уши у слушателей начали сворачиваться в трубочку. Да еще бородатый солист завопил на такой высокой ноте, словно кто-то тянул из него кишки. Одновременно с этим где-то во тьме за колоннадой будто открылась какая-то дверь. Под дуновением свежего ветерка затрепетали одеяния музыкантов, и на фоне устроенного ими кошачьего концерта явственно послышался отдаленный шум падающей воды.
-- Выше нос! -- воскликнул Ши. -- По-моему, сейчас нас обслужат.
К ним торопливо подкатился темнокожий карлик с огромным плюмажем, пришпиленным к чалме изумрудной застежкой, и полной охапкой подушек. Он сбросил их на пол в футе от четверки, поклонился, прижав ладони к груди, и был таков. Взвизги и завывания музыкального сопровождения резко переменились, все инструменты дружно испустили семь пронзительных нот. Среди колонн, там, где только что скрылся карлик, наметилось какое-то смутное движение, которое становилось все отчетливей, пока в конце концов не превратилось в семерых девушек.
По крайней мере, можно было догадаться, что это действительно девушки. Одеты они были в восточные наряды, сходство которых с картинками в календарях, однако, ограничивалось разве что покроем и расцветкой. Длинные, похожие на пижамы, свободно спадающие одеяния из толстенной шерсти надежно упрятывали девичьи тела от подбородка до пят. На виду оставались только семь пар глаз да семь темноволосых причесок. Музыканты задудели с новой силой, и девушки принялись выделывать какие-то диковатые па, которые можно было бы назвать танцем разве что от великой учтивости.
-- А варьетешка у них тут аховая, -- заметил Полячек. -- Но я все равно снял бы вон ту, с краю.
-- Не хватало еще, чтоб он тут набуянил в гареме, -- пробурчал Байярд.
-- Да ладно тебе! -- надулся Полячек. -- Да потом они все равно вряд ли говорят по-английски.
-- Ты и сам сейчас вряд ли по-английски говоришь, -- сказал Ши. -Увянь.
Наряды девушек не позволяли судить с полной определенностью, но почему-то он твердо решил, что Бельфебы среди них не было.
Полицейский, пнем возвышаясь над подушкой, разложил между колен разобранный на части пистолет. Более того -- он собрал и все патроны, и теперь с выражением искреннего изумления изучал следы от бойка на капсюлях. Наконец он поднял взгляд.
-- Не знаю уж, как вы, парни, все это устроили, -- выдавил он, -только говорю вам: поехали обратно, не то сидеть будете дольше, чем Рузвельт был президентом!
-- Законное желание, -- согласился Ши. -- Но и доктор Байярд объяснит вам, что мы тут совершенно не при чем. Никого мы никуда не тащили.
-- Так кто же тащил? Может, вы чего повредили у меня в башке, и начались глюки? Или мы все умерли? Но тут явно не похоже на те небеса, которые мне расписывали в пресвитерианской воскресной школе!
-- Не совсем так, -- отозвался Ши, -- но уже теплее. Знаете, как бывает: видишь сон и гадаешь, сон это или нет?
-- Ну?
-- И когда не спишь, а случается что-то такое из ряда вон выходящее, тоже думаешь: а не сон ли это? Так вот, мы открыли, что вселенная представляет собой нечто в этом роде. Существует целое множество различных миров, занимающих одно и то же пространство, и чисто мысленными операциями можно переноситься из одного мира в другой.
Пит помотал головой, словно отгоняя мух.