Он поскользнулся, съехал на заднице по медвежьей спине и засмеялся.
– Собираем манатки, – решил Егор, и Даша почувствовала, как какая-то тяжесть уходит с её сердца. Но прежде, чем она успела насладиться этим чувством, он прибавил: – Но сначала я хочу убедиться в том, что моя догадка верна. Заодно и рюкзаки захвачу.
Егор пружинистым шагом направился к УАЗику, пиная камни. Он не видел, как кто-то смотрит на него из приоткрытых дверей. Даша хотела остановить Егора, но не могла заставить себя сдвинуться с места или открыть рот. Оцепенение, которое, наверное, хорошо знакомо кроликам, что видят совсем рядом наблюдающую за ними лису, сдавило ей лёгкие и холодными пальцами пробежало в области подмышек.
Егор легко вскочил на подножку, сбросил защитного цвета рюкзак Данила, потом сумку Таира и наконец синий ранец на двадцать литров, который так нравился Даше. Он по-прежнему не замечал, как глаза мертвеца ползают под полузакрытыми веками, которые сначала надуваются, а потом опадают, будто вены, в которых пульсирует кровь.
Свой рюкзак Егор сбрасывать не стал. Он проверил, плотно ли затянут клапан, накинул его на плечо, а потом опустился на корточки перед незнакомцем и ощупал его карманы.
– Нашёл! – Егор повернулся к ребятам и показал старый, потёртый перочинный нож с отделанной деревом ручкой.. – Думаю… нет, уверен, этим он перерезал горло не одному десятку мальчишек и девчонок.
– Так кто ж его пришил? – спросил Данила, собирая добытые в носу козы в комок, чтобы затем щелчком зашвырнуть его в заросли папоротника.
– Герои, – сказал Егор, улыбнувшись. И в этот момент челюсти красного жонглёра сомкнулись на его икре.
Егор взвизгнул. Рюкзак свалился с его плеча, звеня многочисленными карабинами, брелоками, стреляными гильзами, продетыми в шнурки, и ударил оживший труп по темечку. Мальчишка оказался на свободе и, раскинув руки и всё ещё крича, рухнул в объятья буйной травы и маленьких жёлтых цветов.
Он покатился и вскочил, сверкая диким взглядом, держась за ногу. Ребята в безмолвном ужасе уставились на его штанину, изорванную в клочья. На коже остался след от укуса, кровь быстро напитывала ткань.
– Там кто-то спрятался, – прохрипел он. – Пока мы отвлеклись, там кто-то спрятался. Может быть, енот или…
Он наконец увидел. Труп принял вертикальное положение. Тонкие, обёрнутые тканью брюк, ноги дрожали под весом раздувшегося от влаги туловища. Обе руки ползали по борту автомобиля, натыкаясь на места сварки и выступающие шляпки заклёпок. Голова барахталась на груди, словно посаженный на цепь пёс, бегающий перед будкой. Даже на расстоянии Даша видела, что лимфоузлы монстра чудовищно распухли, превратившись в пузырьки с мутной жидкостью.
– Мой воздух, – прохрипел он, обращаясь к кустам морошки, к седым елям, к устроившимся на ночлег воронам, ко всем им и ни к кому конкретно. – Кому из вас поможет мой воздух? Капля воздуха, но такая сладкая… мне она уже не нужна. Мои лёгкие теперь как пустые пакеты из супермаркета.
Его голос стал почти человеческим и таким отчаянно-знакомым, что у Дашки в горле встал ком. Словно почувствовав это, мертвец обратился к ней:
– У меня есть жёлтая коробочка. Ты видела её. Она очень, очень важна.
Грудь его не поднималась, и тем не менее он засмеялся скрежещущим и кашляющим смехом. Рубашка выбилась из-под широкого щегольского ремня, и налетевший ветер зашевелил её. Покачнувшись, живой труп спрыгнул на землю (голова его дёрнулась, и на какой-то страшный миг показалось, что она сейчас оторвётся), слипшиеся от крови волосы напоминали бычий рог.
– На ней не указан адрес, но адресат очень её ждёт, – проскрипел он, не отрывая взгляда от девочки.
Первым очухался, конечно же, Таир.
– Бежим! – крикнул он и припустил со всех ног, не разбирая дороги и даже не озаботившись тем, чтобы прихватить собственные вещи.
Чуть поколебавшись, за ним рванул Данила. Он бежал, запустив руки в волосы, оступаясь и что-то вереща.
Даша так и стояла бы, наверное, в оцепенении, пока длинные белые пальцы не сомкнулись на её шее, но Егор схватил её за локоть и как следует дёрнул.
– Очнись, – зарычал он. – Мы не должны здесь находиться!
Даша не представляла, в каком направлении они бежали. У Таира, как и у всех них, юных туристов, был компас, но, положа руку на сердце, вряд ли он им воспользовался, когда выбирал направление.
Они нагнали Данила, когда он уже валился с ног от усталости. Таир был на два шага впереди, бледный, с трясущимися руками. В темноте их глаза горели.
– Повезло, – сказал Егор, деловито оглядевшись. Он одной рукой крепко держал Дашу за запястье, а другой светил фонарём по сторонам. Они стояли среди болота на дорожке шириной всего в два шага, поросшей жёсткой коричневой травой. Деревья напоминали торчащие вкривь и вкось штопоры.
– Повезло? – Таир истерически рассмеялся. – Повезло увидеть собственными глазами, что сказки про зомби и оживших мертвецов – правда, ты это имеешь ввиду? Если так, то лучше бы я оставался в неведении.
– Где ваши сумки? – строго спросил его Егор.
– Что? – Таир уставился на него, как будто приятель вдруг заговорил на китайском.
– Рюкзаки, – Егор снял с плеча свой рюкзак, а потом помог освободиться от ноши и Даше. – Как, по вашему, мы намереваемся протянуть в тайге, за десятки километров от цивилизации, без припасов?
– Я не собираюсь здесь больше находиться ни одного часа, – Таир нервно потёр руки. – Нас наверняка уже ищут.
Егор подошёл к нему и ударил в подбородок. Он сделал это открытой ладонью, но удар получился ничего себе. Таир шлёпнулся на задницу и тупо уставился снизу вверх на друга.
– Ты потерял голову, – зарычал Егор. – Потерял голову и едва не привёл нас в могилу. Ты бежал вглубь болот. Только чудом не угодил в трясину. Сейчас ты встанешь, прихватишь с собой этого толстого бесполезного ублюдка, чтобы было не так скучно, и отправишься вызволять нашу провизию. У тебя была питьевая вода. Разве не так?
У Даши наконец прорезался голос.
– Не заставляй его это делать!
Егор повернулся к ней, насупленный, сжимающий кулаки.
– Тоже хочешь с ними?
Даша протянула к нему руки ладонями вверх, словно пытаясь преподнести немного здравого смысла.
– Почему ты так спокоен? Разве мы видели не одно и то же?
– Мы видели… – он задумался, потом опустил взгляд, выставив вперёд правую ногу. Кровь уже перестала идти из раны, лохмотья прилипли к коже, напоминая кроваво-красный цветок, который, быть может, растёт в африканских джунглях.
– Не знаю, что видели вы, но я словил глюк. Это всё болотные газы. Или семена дурманящего растения.
Он обвёл их серьёзными, заполненными каким-то не слишком понятным для Даши чувством, глазами и продолжил:
– Животное. Просто ещё одна зверюшка, не такая опасная и не такая крупная как медведь, но вполне себе свирепая. Сидела под «торпедо» или устроила себе гнездо в обивке водительского сиденья, а мы её побеспокоили.
– Мы видели одно и то же, Егорка, – сказала Даша, мягко коснувшись его щеки тыльной стороной руки. Он отодвинулся. – Чудовище, оживший труп… он хотел нам что-то сказать. Дать нам глоток воздуха… что бы это ни значило.
И ещё говорил про какую-то коробочку. Даша старалась выгнать её из своих мыслей. Почему-то ей казалось, что это могло многое изменить.
– Мертвецам положено оставаться там, где их оставили, – Егор с угрюмым видом изучал носки собственных сапог. Слова изливались из его рта как будто сами по себе. Грязный, лохматый мальчишка с паутиной, прилипшей к правой щеке. Не лучше и не хуже остальных. – В могилах или ещё где…. Им положено исчезать из жизни и из памяти. Почему он вернулся?