Однако все это были только догадки. Аланг запретил давать газетчикам какие-либо сведения о ходе расследования, и пресса питалась в основном слухами, которые репортеры собирали в городе.
Ло оказался прав, предложив шефу вернуться к нераскрытым убийствам нескольких последних лет. Группа, занявшаяся этими делами, сразу же смогла идентифицировать личности нескольких убитых по скелетам. Разумеется, Аланг не рассчитывал, что работа в этом направлении даст возможность напасть на след «Триады». Но важно было хотя бы установить, что именно «Триада» имеет отношение к могильнику и к убийствам. На четвертый день раскопок подтверждение было получено: в нескольких могилах останки лежали в гробах, и там же — бронзовые таблички с изображением бога войны, богатства и литературы Гуань Юя и надписью «Триада». После этого Аланг решил прекратить дальнейшую идентификацию скелетов, убедив начальство, что это пустая трата времени и она не поможет выйти на «Триаду».
Криминальная полиция Таиланда хранила молчание по поводу фотографий, посланных для опознания, хотя запрос туда пошел с пометкой «срочно». Сведения об умерших от цирроза печени еще не были получены. Детективы, которым Ло поручил заняться проверкой землекопов, попросили еще два-три дня.
Единственной ниточкой, ведущей к гангстерам, был Ко Ин. Полицейский, который приходил в «Си-Ай-Ю», сказал правду. Это подтвердилось анализом его крови и экспертизой одного окурка «Данхилла», найденного на острове. И в крови, и в окурке были обнаружены остатки сильнодействующего снотворного.
Однако наблюдение за Ко Ином не давало никаких результатов. Поведение сержанта было таким, словно он понятия не имел, что произошло на Блаканг-Мати в ночь с 12 на 13 января. Он аккуратно являлся на службу, по-прежнему кричал на подчиненных, ни с какими подозрительными людьми не встречался, а после работы отправлялся прямо домой.
Оставалось, как сказал Аланг, только ждать. Это бессмысленное ожидание раздражало Патрика. Мысли неизменно возвращались к Блаканг-Мати, к Лиму, к найденному у него в пиджаке билету на затонувшее судно, к имитации удушения неизвестного мужчины, смысла которой Ло никак не мог уловить…
Он сидел у себя в кабинете, отрешенно уставившись в окно, когда вошел референт из шифротдела.
— Инспектор, телеграмма из Бангкока.
— Наконец-то соизволили, — проворчал Патрик, забирая у вошедшего небольшой листок бумаги с грифом «секретно».
Референт удалился. Ло пробежал текст глазами. Криминальная полиция Таиланда сообщила, что пограничники бангкокского порта опознали одного из пассажиров с «Тумасика» по фотографии Лим Бан Лима. Второй труп опознать не смогли и сообщили, что, по данным иммиграционных властей, на борту не было мужчин в возрасте пятидесяти лет. К последнему замечанию Патрик отнесся скептически, потому что знал: иммиграционные власти не заносят в свои бумаги сведения о возрасте пассажиров. Это утверждение было сделано, скорее всего, по памяти.
«Выходит, на судне до кораблекрушения столкнулись интересы «Триады» и «Черного лотоса»? — подумал инспектор. — Если, конечно, таиландские пограничники не ошиблись и Лим действительно плыл на «Тумасике». Но как он оказался на Блаканг-Мати? Видимо, «Триада» на своих катерах совершила нападение на судно… В таком случае должны были бы остаться следы этой стычки…»
Патрик вышел из-за письменного стола и устроился в кресле у журнального столика. Он всегда садился на это место, когда собирался что-нибудь хорошенько обдумать.
Да, Лим находился на борту «Тумасика». Возможно, «Триада», каким-то образом проникнув на судно, с ним расправилась. Первое было фактом, второе — версией. Факт родил версию, а она, не прожив и нескольких минут, умерла. Точнее, утонула вместе с «Тумасиком». И попробуй теперь вытащить со дна хотя бы кончик…
Размышления инспектора прервал появившийся в дверях Аланг.
— Патрик, добрый день, — весело сказал он с порога. — Вы считаете, что два дня не появляться в кабинете шефа — в порядке вещей?