4. Представляются
Местечко Фанза.
В одной из изб у стола сидят двое: Штерн и Грач.
Штерн, склонясь над листом бумаги, старательно выводит слово за словом.
Грач, окруженный махорочным дымом, благодушно улыбается.
— Здорово, паря, это выйдет, здорово. Это ты хорошо сообразил.
— Угу!
Штерн, не отрывая глаз от бумаги, пишет, пишет.
— Н-да-с, — урчит Грач. — Пусть, значит, знают все эти консула иностранные, что мы существуем и покоряться не намерены. Это во-первых. А насчет зверств белогвардейских тоже… Знайте, мол, консула почтенные, за кого вы горой стоите и в какую подлую кашу масла своего подливаете. Да! А ты как думаешь, до иностранных народов дойдет наше обращение?
— Угу!
— Хорошо, кабы дошло. Авось, они понадавят на своих правителей. Как оно у тебя в начале-то?
— Что?
— Обращение-то, говорю, какое?
— Да так, прямо: «Консульскому Корпусу города Владивостока».
— А подпись какую думаешь?
— «Штаб повстанческих отрядов Приморья». Ну, а лично: мы с тобой подпишемся.
— Дело. Ну, ну, пиши!
И пишет Штерн обращение к представителям правительств всех стран, сидящим во Владивостоке… Рисует авантюрные, зверские действия белых… Объясняет, кто такие партизаны и за что они борются.
Кончил.
— Ну, подписывайся!
— Давай! Ну, вот дело сделано. Я теперь скажи, где твой штаб-то будет?
— Во Фроловке?
— Добре.
Глава 4-ая
ПО ПАРТИЗАНСКИМ ШТАБАМ
1. Штаб Штерна
Деревня Фроловка, местопребывание штаба Штерна, кипит хлопотливой жизнью. Сюда приходят, здесь формируются, отсюда рассылаются партизанские отряды.
На улицах группами, одиночками — мохнатые козьи папахи, полушубки… Оружие всех родов: от новенькой японской винтовки до берданки таежного охотника.
В большой комнате бревенчатой деревенской избы помещается штаб.
Штерн сидит на табурете. Перед ним на столе большая самодельная карта. Лицо задумчиво. Губы плотно сжаты. Карандаш шныряет по карте, оставляя то здесь, то там кружки, крестики, черточки.
По другую сторону стола чьи-то крепкие заскорузлые пальцы крутят «собачью ножку».
В стороне — Либкнехт. Он старательно обматывает паклей протирку. С ним рядом на лавке разобранный карабин.
— Так вот, товарищ Грач, вам задача: шире развить деятельность в вашем районе. Шкотовский район для нас важен. Это и передовая линия и кулак на фланге. Энергичней вербуйте отряды. Поставьте агитацию.
— Та-ак.
— Не давайте милиции проникать в глубь района. Ловите их везде и всюду. Шкотова не оставляйте в покое… Но не зарывайтесь.
— Ну-у!
— Ведите наблюдение за Угловой, а главное за Никольск-Уссурийском. Район Май-Хэ укрепляйте. Попытайтесь сделать хорошую демонстрацию на Кондратенкову и Пьянковские заводы… Во всяком случае, пока что, пошлите туда хорошую разведку.
— Что ж? Можно. — «Собачья ножка» вспыхивает огоньком. По комнате тянутся махорочные облака.
— А что, товарищ Штерн, слышно насчет патронов?
— Жду сведений из Владивостока. Обещали.
— Добре! Пуф-ф-ф…
В это время чья-то рука проталкивает тетку Аксинью. Штерн встает. Направляется к дверям. Но в это время в комнату, навстречу Штерну, влетают Сашка и Вера.
— Товарищ Штерн! Я прибыл к вам из Владивостока по поручению Ревкома…
Сашка замолкает и вопросительно смотрит на Штерна: мол, дескать, тайна, может-быть… Не удалить ли посторонних?
Штерн улыбается краешком губ:
— Говорите, товарищ.
Распарывая подкладку шинели, Сашка деловито выкладывает свое поручение.
— А вы, товарищ?
— Я?.. работать, — низким мужским голосом отвечает Вера.
— Да и я… тоже… Я у вас останусь… Я обратно не поеду.
Штерн просматривает документы.
— Хорошо. Работники нужны.
Штерн секунду думает.
— Товарищ Петров!.. И вы, товарищ Тарасова…
— Я теперь дядя Макар, — поправляет Вера.
— Дядя Макар? А-а-а?!. Вы поступаете вот в его распоряжение. Это товарищ Грач — начальник партизанских отрядов Шкотовского района. Будете работать у него.
— Добре! Они у меня завтра же и поедут к Никольску поразнюхать. Дядя-то Макар там женщиной переодеться может, — улыбается Грач.
— Есть! — сияет Сашка.
— Ишь, прыткий какой… — Грач смотрит пытливо и улыбается в усы. Хитрый хохол.
2. Ефим узнал
Ефим жадно глотает куски поджаренного сала. Он только что приехал. В дороге устал и проголодался — спешил.
Штерн стоит и смотрит в окно.
— Ты думаешь, такой побег возможен?
— Конешно — отвечает Ефим. Его рот набит салом. Он торопливо прожевывает его.
— Таро отдал приказание перевести к нему Ольгу на следующей неделе.
— Ну?
— За это время можно подготовиться. В дороге ее отбить, думаю, удастся.
Ефим отправляет в рот новую порцию.
Штерн думает.
— Хорошо. Попытайтесь. Пусть организацию побега возьмет на себя Ильицкий. Передай ему это от меня.
— Ладно. Еще есть новость.
— Какая?
— Японцы узнали о твоем присутствии. Тебя ищут.
— Не сомневаюсь.
— В сопки посылаются шпионы… To есть я предполагаю, что их несколько, но я-то знаю только об одном.
— Кто?
— Люкс. Низенький такой, черный. Работал прежде у Тонконогого и, говорят, шпионил белым. Его давно бы следовало убрать.
— Где он сейчас?
— Не знаю.
— Либкнехт! Слышал?
— Да!
— Ты едешь по отрядам… Так вот возьми на себя обязанность выследить этого Люкса. Найдешь — арестуй и привези ко мне… Живым… Он мне нужен. Понял?
— Есть!
Через два дня приехавший из Никольска подпольщик рассказывает, что он видел на вокзале трех милиционеров, прибывших из Кондратенковой. Они привезли тело товарища, убитого в стычке с партизанами. С ними вместе был низенький черный человечек, спасенный ими от партизан. У него подергивались губы и бровь. Он сел на харбинский поезд.
Здесь же находится и Либкнехт — он только-что сегодня утром вернулся из об‘езда.
Штерн смотрит на него.
— Твое дело?..
— Да!
— Ушел, значит? — Штерн опять на Либкнехта.
Тот вдруг как молния — решив что-то:
— В Харбин? — вскакивает Либкнехт — это вредный человек. Его надо ловить.
— Да! — задумывается Штерн. Потом, быстро повернувшись к Либкнехту:
— Поезжай в Харбин.
— Есть!
3. Пакет
— Из города пакет! — ординарец подает Штерну конверт большой, тяжелый, длинный.
Штерн распечатывает.
«Осмелели совсем, — думает: — такой пакет через вражеский стан…»
А там — карты, шифр… сводка неприятельской контрразведки о Штерне и его партизанских отрядах… Приказ всем карательным отрядам, идущим в тайгу, — захватить Штерна живым, в крайности… убить подкупом, шпионами, провокацией, как угодно…
На полях вверху приписка красными чернилами: «Об‘явлена награда в десять тысяч иен. Бутенко», а внизу химическим карандашом приписка:
«Будь осторожен. Федоров».
Есть тут же сводка и владивостокского Ревкома с дислокацией колчаковских войск — гарнизонов приморья и отрядов.
Отдельной запиской сообщается, что скоро отправляется партия молодежи снова в область. Баев делает приписку:
«И мы раскачиваемся — скоро тронемся».
Еще одна маленькая записка. Сложена она, как аптекарский порошок. Штерн раскрывает, — там:
«Ольга освобождена…»
Чуть вспышка глаз — больше ничего. Дальше:
«…доллары сделали свое дело у ходей. Выехала в сопки с Кононовым. Жду разрешения отправиться к тебе. Здесь тошно — длинноногие журавли осточертели. Ильицкий».