— Так. Вы больше здесь не нужны. Я вызвал вас для того, чтобы передать вам новое поручение.
— Какое, ваше превосходительство?
— Вы поедете сначала в Читу, а затем по выполнении работы в Японию. Нужно выследить колчаковских шпионов. Имена их и приметы, а также все остальное я передам вам завтра. Подробную инструкцию вы получите в Чите у Сато.
И генерал машет рукой в сторону двери.
А на следующий день утром на приеме у адмирала Колчака полковник Солодовников докладывает:
— Ваше высокопревосходительство! Имеются сведения, что союзники откладывают признание вашего правительства до взятия Москвы.
— Что? Не может быть.
— В дипломатическом корпусе было тайное заседание…
Пауза…
— Представители оглашали заявления своих правительств и обсуждали вопрос о том, как им действовать перед своими правительствами: настаивать на признании или нет…
Пауза…
— Большинство было против, за исключением представителя…
— Ну?!
— Представителя Японии, ваше высокопревосходительство.
— Японии? Странно…
Резче обозначились черты адмирала… Темные глаза уставились в угол…
— Ну, что ж… Посмотрим.
5. Патриот
Иоши-зава тонкий дипломат. Еще в дни молодости он первым окончил Токийский Институт иностранных языков… Специальностью выбрал — русский.
Долго жил он в Петербурге и много работал, не даром покойный Мотсухито послал ему в подарок трость слоновой кости, украшенную золотым письмом.
Знает Иоши-зава, какую силу имеют власть и золото.
На вытяжку стоит он перед адмиралом (царь, дескать, вы, царь)… Говорит почтительно чистейшим русским языком.
— Ваше высокопревосходительство! Императорское правительство Японии, считая, что у России и Японии интересы общие в противовес интересам других наций, решило…
Молча, неподвижно слушает Колчак…
— …решило прийти к вам с энергичной помощью, первое — признать ваше правительство; второе — ликвидировать ваших врагов в тылу (понимай, мол, понимай — Семенова), мешающих выполнению вашей задачи; третье — предоставить заем для успешного ведения борьбы с большевиками и… четвертое…
Иоши-зава на секунду смолкает…
Губы Колчака слегка подымаются, но моментально — обратно… еще плотнее…
— Четвертое — если это будет нужно, Япония согласна послать на фронт против советской армии живую силу в необходимом для сего количестве.
Опять смолкает Иоши-зава, а острые глаза щупают… щупают…
В губах адмирала улыбка жмется… В голове горделивые мысли: «не надо… Своя армия идет победоносным маршем, и скоро… скоро… Москва».
Верховный правитель вопросительно смотрит на генерала (ну, ну… продолжай… ведь наверное не все еще сказал).
Иоши-зава понимает… В глазах вспыхивает огонек, но мигом тухнет… Генерал продолжает по-прежнему почтительно:
— Ваше высокопревосходительство! Императорское правительство Японии уверено, что Россия впоследствии сумеет компенсировать оказанные ей услуги… В настоящее же время Япония просит для себя только небольших гарантий… В обеспечение… Вот извольте, ваше высокопревосходительство, взглянуть на сей документ.
Желтая сморщенная рука протягивает лист бумаги. Белая — принимает.
На щеках адмирала выступают пятна. Минуту он не может произнести ни слова. Потом берет себя в руки… Медленно набирает воздух…
— Передайте от меня, генерал, благодарность императорскому правительству Японии за доброе желание. Условия эти я принять не могу. Правительство мое временное, и я не имею права уступать ни единой пяди русской земли.
Адмирал наклоняет голову.
Аудиенция окончена.
«Комедиант… — думает, выходя, Иоши-зава — англичанам ты тоже не отдашь ни пяди… Им твоя пядь не нужна… Купцы — они всю Россию захватят».
Глава 6-ая
ГРОБЫ С ЗОЛОТОМ
1. Все для России
На пустынной и мрачной набережной маленький домик. Это — городская квартира адмирала Колчака. В окнах, сквозь ставни еще свет — секретное совещание. Участвуют в нем адмирал Колчак, начальник снабжения армии Колчака и полковник Солодовников.
Начальник снабжения только что кончил свой доклад и выжидательно смотрит на адмирала.
— Ну, что ж! Покупайте оружие у американцев.
— Слушаюсь, ваше превосходительство! Но…
— Что еще?
— Они требуют золото немедленно. При получении…
— Гм… Они получат его! Но мы же не можем посылать золото сейчас, когда на восточных путях разбойничает этот Семенов и прочие…
— Ваше превосходительство! Требование американцев категорично. Мы рискуем остаться без оружия.
— Чорт! Ну, придумайте что-нибудь для отправки золота в неприкосновенности. Замаскируйте посылку.
— Ваше превосходительство! Они останавливают каждый поезд и грабят решительно все, что может пригодиться.
— Так придумайте то, что им не может пригодиться, — уже сердито говорит адмирал. Он недоволен, что не может найти выход из положения. Он оборачивается к полковнику Солодовникову.
— Ну, полковник, что говорит вам ваша голова?
— У вас гениальная мысль, адмирал, — заискивающе отвечает Солодовников. — Я думаю, что вы уже нашли выход из положения.
— Говорите!
— Мы пошлем золото под видом посылки, абсолютно ненужной ни Семенову, ни прочим разбойникам.
— Ха-ха! Гениально! Не думаете ли вы послать золото в ящиках с навозом…
— Простите, ваше превосходительство! Но я думаю, что их никто не стал бы везти до Харбина.
— Тогда что же?
— Мы пошлем золото в гробах, — произносит Солодовников. — Это… — Он нарочно медлит докончить фразу, дожидаясь, пока начальник снабжения, не скрывая улыбки, замечает:
— Мне думается, полковник, что сейчас никто ничем особенно не дорожит. Особенно людьми… О мертвецах же и говорить не приходится.
— Смотря, о каких, — вставляет Солодовников.
— Что вы хотите этим сказать? — уже не скрывая своего любопытства, адмирал упирается взглядом в Солодовникова.
— То, что в военном деле, а в особенности в нашем положении, допустимы некоторые уклонения от общей этики…
— Может-быть, вы выразитесь конкретнее, — перебивает Солодовникова адмирал.
— Извольте, ваше превосходительство! — Солодовников озирается по сторонам. Затем почти шепотом произносит две-три фразы на английском языке.
От произнесенных фраз нос адмирала на секунду делается багровым. Что-то героически вдохновенное сверкает в его глазах…
Он резко поворачивается к Солодовникову, но… в глазах сверкают лишь пятки исчезнувшего героизма.
— Вы правы, полковник! — говорит адмирал — этика — роскошь штатских. Ваш план гениален. Но не вызовет ли это неприятности для нас?
— Ваше превосходительство! Позвольте вас уверить в моей преданности. Я сам берусь сопровождать гробы.
— Превосходно. Поезжайте.
2. «Россия» страдает
Около здания редакции русской газеты «Свет» в Харбине улица запружена народом. Преимущественно тут русские. Преобладают модные дамские шляпы, офицерские фуражки, два-три черных блестящих на солнце цилиндра, котелки, много черных кружевных чепчиков…
Чуть-чуть ниже: лорнеты, пенснэ, очки в золотых и роговых оправах, а то просто близорукие интеллигентские глаза.
В окне редакции белый экран, с наскоро намалеванным типографскою краскою сообщением:
«Завтра в Харбин прибывает поезд с останками семьи Романовых, расстрелянных большевиками в Екатеринбурге».
— О, господи! — вздыхает старуха в кружевном чепчике, с трудом осмысливши написанное. — А сын-то мой еще там! Что они с ним сделают?..
Старухе семьдесят с лишним. Это вдова гвардейского поручика Богомазова. Муж ее погиб в белогвардейском мятеже. Сына арестовали…