Лепехин и Снегуровский подходят тоже. Читают запись:
«…Иокогама провалилась… Бухта покрыта нефтью и плавающими трупами… В Чикаго ударом в бицепс Джон Билл, чемпион Филадельфии, свалил Фьерро, непобедимого. Это был великолепный удар… Помочь нет никакой возможности… Киото переполнено ранеными… Знаменитая балерина, красавица Дузе, уезжает на отдых со своим новым любовником в Ниццу… Землетрясение продолжается… Предместье Иокогамы превратилось в сплошное озеро. Король Георг чувствует легкое недомогание — у него насморк… Император Японии, божией милостью, жив и удалился в старинный храм Киото. Он молится о ниспослании спасения народу Японии… Слушайте, слушайте! Чарли Чаплин выступает в новой кар…».
— Довольно! Я не могу… — стонет от смеха и колик Чернов. — Вот уморили. Ну, и веселое радио…
— Чорт знает что! — плюется Лепехин и бегом спускается к катеру.
Катер идет обратно во Владивосток.
Над головой уже звезды, а внизу чернядь океана. Вот и показались мириады огней большого приморского города.
Чернов ерошит волосы и что-то про себя декламирует.
— … Я буду ждать… Зайдешь?
— Зайду!
Автомобиль с Лепехиным отъезжает от редакции. Снегуровский по лестнице вверх бурей влетает в редакцию. Кричит:
— Лесной, едем в Японию!..
Лесной устремляет внимательный взгляд на Снегуровского.
— Что ты так взволнован? Уверен ли ты, что поездка в Японию сейчас приблизит нас к разрешению тайны?
— А как же! Мы же собирались…
Лесной загадочно улыбается.
— Что же, поезжай… Посмотрим, кто больше успеет…
4. Зубы Желтого обломаны
Большой красный крест на белой повязке.
Рукав блузы.
Два пальца левой руки и три правой скалывают булавкой санитарную повязку.
Снегуровский встает.
— Спасибо, сестра!
— Санитар Снегуровский?..
— Есть! — Снегуровский поворачивается быстро.
Ему навстречу веселый, смеющийся, идет доктор Светлов.
Они большие друзья со Снегуровским. Николай Николаевич жмет ему крепко руку и, зная его как неисправимого партизана, весело шутит:
— Что, брат, доволен? дождался нового фронта?..
— Ничего! Чепуха… — отзывается Снегуровский и гордо сует ему под нос локоть левой руки с красным крестом.
А на океанском судне идет спешка: доканчивают последнюю погрузку медикаментов, риса, санитарных автомобилей. На носу торопливо закрашивается старое название «Симбирск» и пишется новое: «Ленин».
Советская Россия отправляет свой первый транспорт с санитарным отрядом на помощь пострадавшему от землетрясения пролетариату Японии.
Пароход «Ленин» идет в самое пекло — в Иокогаму, в центр землетрясения.
Весь Владивосток собрался провожать «Ленина»…
Ватанабе, японский консул, тоже пришел «провожать». Он недоверчиво покачивает головой и двусмысленно улыбается.
— Недоволен Ватанабе, что большевики едут помогать японскому пролетариату… — смеется доктор Светлов.
— Да-а…
Проходит на капитанский мостик крепко скроенный начальник экспедиции Бессонов, весь в белом, — настоящий моряк.
Светлов его окликает.
— Что, скоро?
— Да! — оборачивается на ходу тот.
За ним на мостик карабкается толстый кино-оператор Зуев. Он пыхтит и отдувается. Его уже успели окрестить кличкой.
— Дядя Костя! — кричит Снегуровский. — Вы делаете хороший вояж. Подумать только! — первый кино-оператор на величайшем землетрясении…
Дядя Костя только машет рукой. Он не верит в японскую гостеприимность. Он закоренелый пессимист.
Где-то на спардеке тоненьким голоском выкрикивает фамилии уезжающего медперсонала заместитель Губздрава. Его черные роговые очки вспотели. Он часто их поправляет. Он собирает сведения о семейном положении уезжающих на случай провала экспедиции в тар-тара-ры…
Шшии-ууу-ддууу!.. — гудок парохода. И все засуетилось, забегало, заволновалось. Последние приветствия, поцелуи, рукопожатия.
Снегуровский прощается с доктором Светловым и подымается на верхнюю палубу. Нижняя — быстро очищается от провожающих.
В последний момент, прыгая по убираемому трапу, вбегает на палубу Попов.
— Андрюшка, решился? — Снегуровский, довольный, к нему.
— Да, еду! Не выдержало партизанское сердце… — Попов присоединяется к Снегуровскому.
Ддууу… — еще гудок.
Где-то зашумело. Забурлила вода под кормой. Корпус судна вздрогнул и плавно стал отходить от пристани.
Ддууу-у-у-у!!. — длинный протяжный свисток.