– А какой городок?
– Ну, Рим.
– Рим? – муж начал слегка трезветь. – И сколько до него?
– Сейчас посмотрю. Недалеко. Всего каких-то 600 километров.
– Ну, поедем…
Я быстренько заказала отель недалеко от Испанской лестницы: спустился – и прямо оказываешься среди зарослей пальто в бутиках.
Ну что могу вам сказать. В Риме полно чудесной мужской одежды. Полно! Муж аж два костюма купил.
И – ни одного приличного женского пальто. Ну, которое, вы понимаете, суживает талию до размера «когда мы были молодые». Погуляли мы с друзьми. Посмотрели, что носили дамы прошлых веков на картинах во Дворце Барберини.
А надо уезжать. Заходим в мужской магазинчик костюмы упаковать. И я, напоследок, так, на всякий случай, спрашиваю продавца:
– А скажите как специалист. Могут быть, к примеру, в Венеции интересные пальто? А то что-то в Риме – ну ни одного стоящего фасончика! Набрали мигрантов в дизайнеры!
– А как же! – говорит продавец. – Да собственно тем Венеция и знаменита! Каналы, Сан Марко, и пальто. Очень рекомендую!
– А сколько до Венеции? – спрашивает муж.
– Да тут по дороге! – отвечаю. – Всего каких-то 550 километров.
– Ну, поехали!
Что сказать: в Венеции попали мы на карнавал. Люди в масках по улицам разгуливают. Погода чудесная. Солнце. На катерочке мимо дворцов с лицами прекрасных утопленников покатались. А какое там черное ризотто в ресторане! О! Этими чернилами можно «Войну и мир» писать! Вот, только вчера вернулись. Какая поездка получилась!
– Подожди! – перебиваю я подругу. – А пальто? Купила ты пальто?
– Что я, дура? Конечно, нет. Сейчас мужа готовлю. Говорят, отличные пальто видели в Нью-Йорке. А еще мне рассказывали, в Австралии интересные модели попадаются. И на Мальдивах… Ну их там вроде шьют из шкур акул… Нет, я еще поищу, торопиться в этом деле не надо!
Про вековую культуру
Мюнхен. Заменитый пивной ресторан Хофбройхауз. Душно, все заставлено длинными столами, за которыми раскрасневшиеся посетители сдвигают огромные кружки. В воздухе густой запах кислой капусты, жареных рулек и дрожжей. Небольшой оркестрик истошно урезает очередной марш. Гогот, гомон, пошатывающиеся граждане бродят между рядами. компания напротив пьяно запевает что-то баварское… Двое русских мужиков за соседним столом из последних сил ведут серьезную беседу.
– Прикинь, Серый, всю Европу эти мигранты испоганили! Они теперь везде! Даже сюда просочились! Приходят, сидят прямо тут, пьют пиво… Совсем немцы с этой демократией охренели!
– Ага! Ничего не понимают! Ведь эти беженцы им всю культуру – он широко обводит рукой пьяно галдящий прокуренный зал – всю вот эту вековую культуру уничтожат!
Лобстеры с протянутой клешней
Я теперь не ем лобстеров. Нет, не то, чтобы обычно я ела их на завтрак, обед и ужин, а тут вдруг закапризничала. Но во Владивостоке, где я родилась, сосиски были – редкий деликатес, а икра, крабы, креветки, гребешок – пожалуйста. Так что любовь к морским гадам у меня в крови.
На греческом острове Скопилос нам дали столик в ресторане прямо у бассейна, в котором плавала цветная морская живность. Только мы начали ужинать, как на бортике перед нами появились длинные шевелящиеся усы. Я заглянула в воду: лобстер косил на меня внимательным глазом и просительно перебирал клешнями.
– По-моему, он хочет жрать! – сказала я. Лобстер радостно закивал усами. Чем-то напомнил он мне самих греков.
Я взяла с тарелки кусочек тунца и положила в воду, чувствуя себя практически главой Евросоюза. Благородный лобстер с неопрятной торопливостью нищего стал запихивать куски в рот всеми десятью лапами. Налетели рыбы, попытались отнять. Здесь в море тоже если видят, что кого-то кормят, тут же бросают сами добывать еду и начинают клянчить. Но наш парень уверенно отбивался. Отогнав нахалок, снова развернулся и жалостливо замахал конечностями: еще!
Тут я увидела, что к нему подтянулись еще два лобстера. До этого они скорбно ползли вдоль всей кромки бассейна с протянутой клешней, но увидев, что товарищ обнаружил-таки слабое звено, рванули к нам.
– Да что ж это, совсем здесь рыбу не кормят! – возмутился муж. А три веселых попрошайки, увидев, что я отвлеклась, высунулись из воды уже по пояс, и разухабисто размахивая клешнями, весело протанцевали – сначала в одну сторону бортика, потом так же дружно – в другую. Пришлось дать еще рыбы.
На следующий вечер троица профессиональных нищих лобстеров караулила нас на дне, прямо под нашим столиком. Как только мы уселись, они тут же выскочили почти с криками «чавелла!» и понеслись в своем танце. Ели они уже не так суматошно, а с чувством.