– Ну почему? – любезно говорит он. – Велкам!
И как нарочно сажает нас прямо в центр зала под увитую живыми цветами колонну.
– Быстро поедим и незаметно уйдем! – говорю я, оглядывая солидных австрийцев, чинно ужинающих вокруг нас за нарядными столиками. И тут вижу, что у ног одного из посетителей, седовласого джентльмена в традиционном шерстяном пиджаке, лежит черная собачка. Сама похожа на лабрадора, а морда тяпочкой, видать, папашка был из простых.
Ну, тут без вариантов. Все собаки мира принимают меня за родню и нахально требуют вкусные кусочки. Так что я даже не удивилась, когда чужая собака при виде меня встала, прошла через весь зал, уселась у моей ноги и требовательно уставилась в глаза:
– Корми!
Я воровато оглядываюсь, беру с тарелки кусочек мяса и торопливо сую его псине в пасть. Она мгновенно сглатывает, и гипнотизирует меня дальше. Я пытаюсь отодвинуть попрошайку ногой: ну все уже, иди!
– Я надеюсь, ты не кормишь собаку? – сжав зубы, говорит муж.
– Нет, что ты…
– А почему она тогда стоит около тебя и в глаза смотрит?
– Ну, не знаю… Может, это охранно-этикетная собака и ей не нравятся мои джинсы.
– Не вздумай! Учти, это сытая, хорошо обеспеченная собака! – предупреждает муж.
А псина уже тычет меня мокрым носом. Я пытаюсь ее отпихнуть. Мы немножко пинаемся под столом, как нарочно, отражающемся во всех золотых зеркалах. Народ начинает к этой возне в центре помпезного зала приглядываться.
– На и уходи! – пытаюсь я откупиться еще одним куском мяса.
Собака облизывается и начинает настойчиво повизгивать из-под скатерти, требуя продолжения банкета.
– Прекрати немедленно! – шепчет муж. – Это неприлично! Здесь не кормят чужих псов!
Я, фальшиво улыбаясь, пытаюсь вытолкнуть псину из-под стола ногой. Псина не выталкивается. Только оставшийся снаружи куцый хвост усиливает вращение. Весь ресторан перестал жевать и наблюдает за сценкой. Я тайно даю наглой собаке еще один кусок мяса и в этот же момент со всей силы толкаю ее ногой. Псина торпедой вылетает из-под скатерти на середину зала. Народ улыбается. Собака облизывается и с достоинством уходит. Муж грозит мне пальцем.
И когда я, облегченно вздохнув, уже приступаю к еде, вдруг вижу: проклятая псина радостно мчится ко мне через всю банкетную залу, гордо зажав что-то в зубах. Завладев всеобщим вниманием, она горделиво выкладывает передо мной свой ответный дар. Кусок изжеванной замызганной бечевки.
– Милый, передай мне соль! – делаю я вид, что ничего не замечаю. И тогда собака хватает бечевку, высоко подбрасывает – чтобы я оценила красоту вещи – ловит и снова кладет к моим ногам. Мол на, поиграй!
Народ ржет в голос.
– Ну, бери! Это же тебе! – иронизирует муж.
Я хватаю бечевку и откидываю ее в угол. Собака радостно за ней мчится и тут же приносит мне ее снова.
Я пытаюсь взять бечевку, чтобы наконец ее куда-нибудь выбросить, псина радостно вцепляется в другой ее край, и в эту ловушку мы с собакой ловим несущего поднос официанта – они здесь ходят с высоко поднятой головой.
– Вы очень мило играете с песиком, – говорит метрдотель, выпутывая официанта и помогая ему подбирать осколки с пола. – Очень мило. Но, может, на улице вам с собачкой будет удобнее?
– Но это не моя собака! – говорю я.
– Не ваша? – подозрительно спрашивает метрдотель. – А почему же она носит вам вещи?
В это время наглая псина уселась рядом с моим стулом, умильно поглядывая на еду.
– Если хотите, мы можем собачку покормить! – как-то недобро сказал метрдотель. – Если она голодная.
– Да не голодная она! – говорю.
– Но вы же только что сказали – не ваша собачка? – мне показалось, метрдотель уже был готов вызвать ветеринарную полицию. – Не могли бы вы хотя бы взять ее на поводок?
– Но у меня нет поводка!
– Нет поводка?
Я поняла, что нас сейчас выставят из ресторана вместе с совершенно посторонней собакой. Я посмотрела на ее хозяина – он увлеченно болтал со своей спутницей.
– Пойдем, пойдем! Цуцик, цуцик! – я вышла из-за стола и стала подманивать пса, надеясь сдать его владельцу. Псу не хотелось уходить от моего мяса. И я немножко пробежала по залу, схватив жеваную веревочку и изображая веселую с ней игру.
Пес не тронулся с места, зато метрдотель и муж смотрели на меня в обалдении. Официанты замерли. И только тогда настоящий хозяин, обернувшись на мой танец с веревкой, тихонько свистнул. Пес нехотя поплелся к его ноге.
Уходили мы из ресторана чуть не под аплодисменты зала. Как говорил Марк Твен, в таких местах редко бывает что-то интересное для собак.