— Что «что»? — передразнил меня Эрик, с насмешкой наблюдая мои быстрые порывы все успеть. — Он хочет представить тебя императору Шеноры, Коралина! Тебя! Как свою невесту, — напомнил мне кузен, а я обессиленно рухнула на свою скрипучую кровать и зарылась пальцами в волосы, опуская голову и тяжело дыша.
Перед глазами на миг потемнело и горло сжал судорожный спазм дикого ужаса, который не позволял нормально думать и просто даже дышать. Действительность обрушилась на меня, словно наковальня, заставляя стиснуть зубы и взглянуть на своего кузена.
— Знаю, — сухо сказала я, взглянув в карие глаза Эрика и делая судорожный вдох, наполняя легкие необходимым, чуть прохладным воздухом. — Но вряд ли мне или тебе удастся изменить его решение. Он же дракон! Еще и брат императора, Эрик. Он второй после императора! — мой голос предательски дрогнул от начавшейся истерики, что накатывала волнами на разум.
— Спасибо, я историю нашего мира прекрасно знаю, Коралина, — фыркнул кузен. — Важнее, что будешь делать ты?
— А что я могу? — спросила неуверенно.
— Ты согласилась стать его невестой, Коралина. И сделала это добровольно, хочу тебе напомнить. Ты сказала ему «да» и теперь это уже не изменить. Он даже превратил Элару в крысу, — вспомнил он о своей сестре, и та громко запищала в его кармане. — Тише, тише, сестренка. Правда, думаю, Эларе и маменьке это станет хорошим уроком.
— Тетя Садира будет в шоке, когда очнется, — мои губы сами собой растянулись в счастливую улыбку. Да уж, как представляю удивление в синих глазах, так аж бальзам на душу. Тетя никогда не считала меня достойной — наследства, фамилии Делонг и даже того, чтобы я просто жила в ее доме. Мое уродство она ненавидела так сильно, что после хвори несколько раз пыталась подмешать мне в еду яды, чтобы я не портила фамильные портреты и просто ее имя.
Уродина, проклятая, сиротка… Меня обзывали по-разному, но больнее всего было, когда эти злобные слова вырывались изо рта тетушки.
— Скажу больше, в ближайшее время лучше тебе не появляться на семейных торжествах, а то загрызут и драконом не побрезгуют, — предостерег меня Эрик, а я тяжело вздохнула и покачала головой.
— Последнее чего бы мне сейчас хотелось, это стать невестой дракона, тем более Расона тэх’c Луэна… Это словно какой-то сон…
— Но он тебе понравился, как и ты ему, Коралина. Это заметили все, поэтому маменька и начала так себя вести. Потому что его отношение уже сейчас разительно отличается от того, что нам о нем рассказывали другие потенциальные невесты, — проникновенный голос Эрик достиг своей цели, заставляя меня чуть отвлечься.
— А что они рассказывали? — я посмотрела на кузена, нервно теребя мамин кулон у себя на шее.
— Что он грубый, прямолинейный и десяти минут не сидел в доме. В некоторых случаях он даже на порог не заходил, просто разворачивался и уходил, а с тобой… — Эрик замолчал и начал поглаживать сестру по голове. Та сначала сопротивлялась, но потом сдалась, довольно пискнув. — Он такой заботливый, что даже страшно. Его образ обученного, холодного ящера, никак не сходится у меня в голове с тем влюбленным мужчиной, который называет тебя своей жемчужиной. Это странно.
— Он мне действительно понравится, — тихо призналась я и приложила руку к сердцу, что при одном воспоминании о Расоне забилось быстрее.
— Я рад, но, кажется, тебя уже заждались, — улыбнулся Эрик, а потом кивнул в сторону окна.
У меня едва визг не вырвался, потому что Расон парил над землей, прямо напротив окна в мою комнату и был полностью расслаблен. Руки он засунул в карманы брюк, голова наклонена, а глаза у него сужены так, что едва заметен серебристый блеск.
— Мамочки! Ты знал, что драконы так умеют? — спросила я у Эрика, на что он лишь пожал плечами. Схватив сумку со своими немногочисленными пожитками, а обернулась на пороге и застыла, мысленно прощаясь с этой комнатой и этой жизнью. Теперь все изменится. Я не знала насколько сильно, но была уверена, что больше ничего не будет как прежде. — Прощай, — я провела рукой по косяку, бросила прощальный взгляд на потертые стены, серый потолок и деревянный пол. В углу стояла небольшая кроватка, слева прямоугольный, доставшийся от Элары комод, раскрашенный карандашами и отбитым уголком. На стене справа была небольшая картина, которую сюда притащил Эрик.
Я провела здесь десять лет — хороших, плохих и терпимых. Я здесь смеялась, плакала, ругалась и изучала письмо, историю, чтение, Эрик помогал мне учить этикет, проверял способности к оригами и лепке, рисованию и пению, правда, дальше начальных этапов дело не дошло. Единственное, что мне нравилось это оригами, и то лишь немного.