Лев склонился к советам везиров-наставников, шакал и ворон, устрашенные и посрамленные, с воплями отступили на свои места, а брахман здоровым и невредимым возвратился домой.
Окончив рассказ, попугай сказал:
– О Мах-Шакар! Все эти страхи и ужасы, которые пережил брахман, были из-за того, что он не удовлетворился богатствами, которые заполучил в первый раз, а отправился за большими. А суть моих наставлений и советов та, чтобы моя госпожа, осененная безопасностью, решилась отправиться в дом к возлюбленному и вовремя вернуться. Но она не должна стремиться к излишеству и не должна позволить недолговечной страсти возобладать над разумом. И нет более убедительного подтверждения о вреде стремления к излишеству, чем рассказ, который я поведал.
Мах-Шакар, хотя сначала слушала рассказ с живым вниманием, к концу, однако, заснула. Она еще дремала, когда белое яйцо утра появилось из-под черного крыла ворона ночи, а павлин солнца поднялся с востока. А Аллаху ведомо лучше всех!
ПОВЕСТЬ о зрении лугового нарцисса, о смехе откормленной птицы и о том, как надим Гольхандан смеялся в темнице
На двадцать первую ночь, когда золотые нарциссы солнца наполнили бутон уст запада золотыми опилками, когда серебряная птица луны прошествовала из гнезда востока в цветник неба, Мах-Шакар, словно весенняя роза или соловей на лужайке, полной тюльпанов, пришла к речистому попугаю и, как свежий цветок, возобновила просьбы о том, чтобы пойти к любимому, рассказала о своей тоске.
Попугай, видя, что ее причитания жалобны, что ее сердечные муки безжалостны, сильно испугался и огорчился, выказал покорность, поцеловал прах перед ней, стал усердствовать в поощрении ее, а затем сказал:
– Сейчас как раз самая подходящая пора и благословенное время. Если ты в этот момент, когда врата к наслаждению открыты и обстоятельства благоприятствуют тебе, не обретешь долю свидания с возлюбленным и удел в наслаждении любимым, считай, что вся твоя драгоценная жизнь пройдет втуне, а пожнешь ты, в конце концов, лишь сожаление и раскаяние.
Мах-Шакар радовалась и ликовала таким речам и решила немедленно двинуться в путь. И тут попугай проявил озабоченность, стал тревожиться, беспокоиться и приступил к делу:
– Вот так, с добрым напутствием и следует тебе идти, выступая изящно и томно. Но, поскольку моя госпожа удостоила меня чести быть ее советником, оказав мне этим великую милость, ей следовало бы выслушать одно наставление и поступать согласно ему.
– Что бы ты ни велел и ни посоветовал, – отвечала Мах-Шакар, – я во всем буду следовать твоим заветам.
– Мой совет и наставление вот каковы, – сказал попугай. – Когда госпожа уединится с возлюбленным, когда вы наглядитесь друг на друга вдоволь, то тебе не следует проявлять пренебрежения в угождении и услужении. Если тебе придет что-нибудь на ум, сначала обдумай хорошенько, потом уж говори. Если любимый прибегнет к шутке или остроте, если он вздумает загадать тебе загадку, то отнесись к этому доброжелательно и со вниманием, выкажи искренний интерес. Не давай возлюбленному повода смеяться над тобой, как посмеялась жирная жареная птица над словами жены раджи.
Мах-Шакар удивилась такой диковине: ведь и живая птица не умеет смеяться, как же может смеяться жареная? Она стала расспрашивать попугая:
– А как это случилось?
И попугай ответил так.
Рассказ 38
В рассказах о чудесах повествуют, что в краю Сумнат[291] царствовал мудрый и грозный раджа. Его государство было прочно, словно гора. Махараджи и раджи соседних стран прибывали в его дворец на поклон. Он благоденствовал, попирая врагов, в битвах сражался с неприятелем, на пирах веселился с друзьями. У раджи была жена по имени Наз-Чехр, с очами, как нарциссы, с ликом, подобным цветку жасмина, с подбородком, словно слиток серебра, с телом нежным, как лепестки розы. Бутон розы, завидуя ее крошечному ротику, пытался свернуть лепестки туже, зерна граната напоминали о блеске ее зубов. В сердце красной розы кололо острым шипом зависти, когда она видела ее щеки, а луна спешила по небу от одной стоянки к другой, возжаждав полюбоваться ее красотой.
Раджа любил жену всей душой. Он не мог прожить без нее ни минуты, а она была не в состоянии разлучиться с мужем хоть на миг.
291
Сумнат – город в Северо-Западной Индии, знаменитый своим храмом. Был взят и разрушен Махмудом Газневидом.