Раджа, слыша откровенные речи попугая, видя, что тот улетает, призадумался. Он догадался, что вольная птица покидает его, и сказал:
– О попугай! Люди не прощают необдуманных поступков.
– Разве не глуп тот, кто, обретая желанное, тут же и погубит себя понапрасну? – спросил попугай.
– Но ведь надо отблагодарить благодетеля, – возразил раджа, – в особенности в том случае, если облагодетельствованный ни в чем не пострадал. Мне будет польза, а тебе вреда не будет.
– Ради того, чтобы вылечить тебя, – отвечал попугай, – я готов жертвовать душой и сердцем. Но есть такое лекарство, которого в твоей стране раздобыть невозможно. Я полечу искать его, найду и изготовлю для тебя снадобье, во что бы то ни стало.
Раджа убедился, что попугай хитрит, решил сам изловчиться и завлечь его в сети коварства и жалобным голосом произнес:
– Я понимаю, ты меня разлюбил. Что ж, если не хочешь вновь поселиться в клетке, то оставайся среди этих садов и цветников, свей гнездо где тебе будет угодно.
Попугай в ответ рассмеялся и отвечает:
– Разве до благосклонного слуха раджи не доходило, что:
Пораженный и изумленный, раджа был очень раздосадован, так ему жаль стало терять попугая, что он попросил:
– Раз уж ты покидаешь нас, оставил бы нам памятку о себе! И мы также дадим тебе что-нибудь на память. Спустись ненадолго, чтобы распрощаться – то-то было бы распрекрасно!
– Ну, раджа, эти речи ты оставь, выкинь из головы такой вздор: я ведь не та птичка, что из-за подобной приманки – сладких речей попадает в клетку невежества.
Тот невежда охотник не знал меня, не ведал мне истинной цены, не понимал моего подлинного значения. А ведь у меня в каждом перышке сокрыто искусство, показал же я людям только умение врачевать. Мне известен эликсир величия, и тайны алхимии, и искусство перевоплощения. В нашей стране растет трава, которая, если ею провести по глазам, делает человека невидимым, в то время как сам он видит все. Ведомы мне также все рудники и россыпи драгоценных каменьев. Тебе следовало беречь меня как следует, держать в железной клетке за семью замками. А теперь уж раскаяние и сожаление бесполезны, горевать нет смысла.
Воистину наша история похожа на случай с тем дамаскинцем, птичка которого удрала, воспользовавшись всякими уловками и колдовством. А тому мужу ни горе, ни скорбь уже не помогли.
– А как это случилось? – спросил раджа.
Рассказ 10
– Хранители преданий рассказывают, – начал попугай, – что некий муж купил у птицелова на базаре в Дамаске за дирхем красивую пташку с пестрым оперением. Он привязал ее за ножку бечевой и понес на руке домой на потеху детям. Птаха же на тайном языке молвила ему:
– Что тебе за польза держать меня у себя? Если же ты выпустишь меня на свободу, я дам тебе три мудрых совета, но с условием: два из них я произнесу на твоей руке, а третий – с вершины дерева.
Дамаскинец принял предложение птицы, желая за тот дирхем приобрести мудрость.
– Первое наставление, – начала она, – состоит в том, что когда человек упускает из рук благо, то не стоит об этом сожалеть и печалиться, ибо в действительности то благо не принадлежало ему. Второе, если кто-либо совершит невероятное или какое-либо чудо, то не спеши верить и полагаться на него.
Затем отпущенная птаха взлетела на дерево и прощебетала:
– Ну и сглупил же ты, что выпустил меня, поверил моим словам! Не следовало меня отпускать, надо было беречь меня пуще жизни. Ведь у меня в зобу – жемчужина весом в двадцать мискалей.[126] Теперь видишь, как ты оплошал? Ты и меня потерял, и жемчужину.
Муж стал горевать и чесать затылок.
– Ведь я предупреждала тебя, – продолжала птичка, – что не следует жалеть о том, что уже случилось, не следует верить невероятному. Я малая пташка, разве жемчужина в двадцать мискалей поместится в моем зобу? Но раз ты поверил в такое чудо, то, конечно, станешь сокрушаться и досадовать.
С этими словами птичка полетела восвояси. Выслушав притчу, раджа промолвил:
– Я уразумел смысл твоих слов, дай же мне на прощание наставление и совет, чтобы они принесли пользу и остались бы памятью о тебе.
– Самое лучшее наставление и совет в том, – ответил попугай, – чтобы ты пребывал в покое и вылечился. А мне, бедняге, пора отправляться в полет, дабы озарить взор лицезрением любимых.
С этими словами попугай воспарил в небеса, а радже только и осталось, что глядеть ему вслед.
– О Мах-Шакар, – завершил попугай притчу, – я рассказал тебе эту историю для того, чтобы ваша любовь, как и выздоровление раджи Камру, не осталась бы незавершенной и незрелой.
Попугай только закончил рассказ, как от дуновения утреннего ветерка сомкнувшиеся нарциссы очей Мах-Шакар отверзлись, и в тот же миг от лучей утреннего солнца она проснулась.
ПОВЕСТЬ о плотнике, ювелире, праведнике и ткаче, о деревянном кумире и распре между ними
На шестую ночь, когда пресветлый умом аскет солнца уединился в келье на западе, когда златокузнец-месяц с черным сердцем вышел из кумирни на востоке, Мах-Шакар, чтобы соединиться и сойтись с возлюбленным, словно стремительная луна явилась к попугаю и сказала нежно и томно:
– О красноречивая птица! Настала пора пойти к любимому.
Сладкоречивый попугай, созерцая величавую осанку Мах-Шакар, промолвил:
– Странно! Удивительно, что ты все-таки вспомнила о друзьях. Какая любезность и великодушие, милосердие и снисходительность! Ах, если бы ты всегда так говорила! Если бы ты всегда была такой! Каждую ночь ты своим вниманием лишаешь меня сна, а сама довольствуешься моими рассказами, пока влюбленный бедняга сгорает в пламени тоски. Но в этом нет твоей вины, осуждать за это тебя не приходится. Просто таковы обычаи и повадки красавиц и кумиров: они не отдаются любви сразу, заставляют влюбленного испытывать боль и муки ожидания. Они проявляют искусство и сноровку, чтобы влюбленный еще более изнемог, чтобы страдания его приумножились, дабы, когда он поймает удачу за ворот, когда ухватится за полу желания, мог бы оценить полученное по достоинству и не расстался бы с ним легко.
Медлительность и раздумывание в этом деле похвальны и, воистину, свидетельствуют о мудрости. Но я, твой покорный слуга, опасаюсь и сильно тревожусь, как бы не вернулся супруг, ведь тогда твой бедный любимый вовсе лишится блага свидания с тобой и столько моих стараний пропадут даром, как это случилось с плотником, ювелиром, аскетом и ткачом, которые благодаря своему мастерству сотворили кумир, а потом из-за разногласия между собой лишились его, не получив свидания.
Мах-Шакар была сильно поражена тем, как это женщина могла спастись от мужчин, как это никто не удовлетворил с ней своего желания. Ей до смерти захотелось выслушать эту историю, она обратила весь свой слух и внимание к попугаю и спросила:
– А как это случилось?
Рассказ 11
И попугай начал так:
– Рассказывают, что в один прекрасный день плотник, ювелир, аскет и ткач вчетвером отправились в поездку. Они опоясались кушаком путешествия, днем и ночью шагали по дорогам, делили друг с другом хлеб и воду, и во всем промеж них царило полное согласие.
126
Мискал – мера веса; в средневековом Иране была равна около 4,6 гр., употреблялась для измерения веса золота и драгоценных каменьев.