Не время выкликать теней:И так уж этот мрачен час.Усопших образ тем страшней,Чем в жизни был милей для нас.
Из края в край, из града в градМогучий вихрь людей метет,И рад ли ты, или не рад,Не спросит он… Вперед, вперед!
Еще земли печален вид…
Еще земли печален вид,А воздух уж весною дышит,И мертвый в поле стебль колышет,И елей ветви шевелит.Еще природа не проснулась,Но сквозь редеющего снаВесну послышала онаИ ей невольно улыбнулась…Душа, душа, спала и ты…Но что же вдруг тебя волнует,Твой сон ласкает и целуетИ золотит твои мечты?..Блестят и тают глыбы снега,Блестит лазурь, играет кровь…Или весенняя то нега?..Или то женская любовь?..
И чувства нет в твоих очах…
И чувства нет в твоих очах,И правды нет в твоих речах,И нет души в тебе.
Мужайся, сердце, до конца:И нет в творении творца!И смысла нет в мольбе!
Люблю глаза твои, мой друг…
Люблю глаза твои, мой друг,С игрой их пламенно-чудесной,Когда их приподымешь вдругИ, словно молнией небесной,Окинешь бегло целый круг…Но есть сильней очарованья:Глаза, потупленные ниц,В минуты страстного лобзанья,И сквозь опущенных ресницУгрюмый, тусклый огнь желанья,
С какою негою, с какой тоской влюбленной…
С какою негою, с какой тоской влюбленнойТвой взор, твой страстный взор изнемогал на нем!Бессмысленно-нема… нема, как опаленный Небесной молнии огнем!
Вдруг от избытка чувств, от полноты сердечной,Вся трепет, вся в слезах, ты повергалась ниц…Но скоро добрый сон, младенчески-беспечный, Сходил на шелк твоих ресниц —
И на руки к нему глава твоя склонялась,И, матери нежней, тебя лелеял он…Стон замирал в устах… дыханье уравнялось —И тих и сладок был твой сон.
А днесь… О, если бы тогда тебе приснилось,Что будущность для нас обоих берегла…Как уязвленная, ты б с воплем пробудилась Иль в сон иной бы перешла.
Не верь, не верь поэту, дева…
Не верь, не верь поэту, дева;Его своим ты не зови —И пуще пламенного гневаСтрашись поэтовой любви!
Его ты сердца не усвоишьСвоей младенческой душой;Огня палящего не скроешьПод легкой девственной фатой.
Поэт всесилен, как стихия,Не властен лишь в себе самом;Невольно кудри молодыеОн обожжет своим венцом.
Вотще поносит или хвалитЕго бессмысленный народ…Он не змиею сердце жалит,Но, как пчела, его сосет.
Твоей святыни не нарушитПоэта чистая рука,Но ненароком жизнь задушитИль унесет за облака.
Живым сочувствием привета…
Живым сочувствием приветаС недостижимой высоты,О, не смущай, молю, поэта!Не искушай его мечты!
Всю жизнь в толпе людей затерян,Порой доступен их страстям.Поэт, я знаю, суеверен,Но редко служит он властям.
Перед кумирами земнымиПроходит он, главу склонив,Или стоит он перед нимиСмущен и гордо-боязлив.
Но если вдруг живое словоС их уст, сорвавшись, упадетИ сквозь величия земногоВся прелесть женщины мелькнет,
И человеческим сознаньемИх всемогущей красотыВдруг озарятся, как сияньем,Изящно-дивные черты, —
О, как в нем сердце пламенеет!Как он восторжен, умилен!Пускай служить он не умеет,—Боготворить умеет он!
Еще томлюсь тоской желаний…
Еще томлюсь тоской желаний,Еще стремлюсь к тебе душой —И в сумраке воспоминанийЕще ловлю я образ твой…Твой милый образ, незабвенный,Он предо мной везде, всегда,Недостижимый, неизменный,Как ночью на небе звезда…
О, как убийственно мы любим…
О, как убийственно мы любим,Как в буйной слепоте страстейМы то всего вернее губим,Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,Ты говорил: она моя…Год не прошел – спроси и сведай,Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,Улыбка уст и блеск очей?Все опалили, выжгли слезыГорючей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,При первой встрече роковой,Ее волшебный взор, и речи,И смех младенчески-живой?