— Почему мы едем туда? — воскликнула она.
Адам усмехнулся:
— У меня есть для тебя сюрприз.
Деревня оказалась просто очаровательной. Ее домики с соломенными крышами стояли на берегу реки и утопали в зелени деревьев. Кучер въехал в недавно разбитый парк, ведущий к новому особняку. Адам первым спрыгнул на землю и помог Джулии выйти из кареты. Но она задержалась на ступеньке, чтобы окинуть взглядом дом и полюбоваться им.
— Он наш, не так ли?
— Я продал дом на Стрэнде. Отсюда очень удобно добираться на лодке до Вестминстера. У меня будет личный лодочник.
Она смотрела на фронтон, сделанный в классическом стиле. Трехэтажный дом был построен из кирпича и имел красивые окна, над каждым из которых красовались львиные головы. У входа стояли две колонны, поддерживающие орнаментальный навес. Дом был одновременно и прост, и величественен. Джулия вдруг догадалась, кто является его архитектором. Она повернулась к Адаму, ее лицо сияло от радости.
— Откуда ты знаешь, что я когда-то просила Кристофера построить мне дом?
Он подмигнул ей:
— Но ведь ты сама сказала об этом во время болезни. Я тогда же решил осуществить твою мечту.
— Я буду любить этот дом больше, чем Сазерлей! Какой еще комплимент я могу отпустить ему?
— Я рад, ибо теперь это наш дом. Несколько раз, покидая тебя как бы по политическим делам, я встречался с Кристофером и обсуждал с ним план постройки дома, потом посещал строительную площадку.
— А как же Уоррендер Холл? — она уже не хотела расставаться с ним.
— Я завещал его своему старшему племяннику. Это место не для нас. Если ты пожелаешь жить в деревне, мы построим еще один дом.
— Я не хочу другого дома, кроме этого. Чем тут не деревня? Давай назовем его Чичестер-Хауз в память о месте нашей первой встречи.
Он кивнул и улыбнулся:
— Как ты пожелаешь.
Она в волнении взяла его за руку:
— Пойдем в дом! Больше я не могу терпеть.
Взявшись за руки, они быстро поднялись на крыльцо и вошли в дом.
ЭПИЛОГ
Поздней весной 1723 года, через несколько недель после пышных похорон Кристофера, Адам повел Джулию в собор Святого Павла, чтобы показать ей его гробницу. Им было уже за восемьдесят. Джулия все еще была энергична и подвижна. Адам совершал ежедневные прогулки верхом и только недавно ушел на пенсию после многолетней государственной службы. В Чичестер-Хаузе, который Джулия полюбила всей душой с первого дня, она родила Адаму пятерых сыновей, которые порадовали их многочисленными внуками, постоянно навещавшими бабушку с дедушкой. В этом домике, который должен был перейти по наследству их старшему сыну, известному адвокату, постоянно звучали музыка, смех и веселые голоса.
Выйдя из кареты возле высокого крыльца собора, Джулия остановилась: на нее нахлынули воспоминания. Потребовалось тридцать пять лет, чтобы построить этот красивый собор с коринфскими колоннами и двумя башнями-близнецами. Это было самое величественное сооружение в Европе. Над портиком с барельефом красовалась статуя самого апостола Павла. Собор вместе со своим массивным овальным куполом достигал высоты шестидесяти пяти футов и возвышался над городом. Он, безусловно, был шедевром архитектуры.
Всего пятнадцать лет назад Джулия стояла на этом самом месте. Тогда она смотрела на купол, сияющий на фоне голубого, как ее ленты, неба и видела маленькую точку, которой был взрослый сын Кристофера, носивший его имя. Он должен был положить последний камень в основание креста, венчающего собор. Как только он сделает это, должны зазвонить мощные колокола, чтобы все лондонцы знали — собор построен. Кристофер, стоящий рядом на крыльце, посмотрел ей в глаза. Она ответила ему понимающей улыбкой. Та часть ее сна, которая касалась его, реализовалась в этом шедевре; а та, что касалась Джулии — в ее любви к Адаму.
Голос Адама вернул ее к реальности:
— Мы идем в собор?
Она с обожанием посмотрела на него и взяла под руку. Он все еще был красивым мужчиной. Седой парик, доходящий до плеч, очень шел ему. Он же по-прежнему находил Джулию весьма красивой женщиной. Но ведь они смотрели друг на друга влюбленными глазами!
Поднимаясь по ступеням крыльца и стараясь не наступать туфлями с блестящими застежками на подол своего платья, она стала думать о Фейт, по которой очень скучала. Как и планировалось, Кристофер и Фейт поженились в тот год, когда Кристофер был назначен на почетную должность смотрителя мастерских. Фейт прожила с мужем лишь шесть счастливых лет, будучи ему верной и преданной женой. Она умерла от оспы через несколько недель после того, как родила сына. Вскоре Кристофер женился еще раз. Его вторая жена, Джейн, отличалась таким же кротким нравом, как и Фейт. Она родила ему дочь и сына, но вскоре они все умерли. Больше Кристофер не женился. Он стал президентом Королевского научного общества, основателем которого являлся. Однако в последние годы жизнь его была омрачена непредвиденным обстоятельством. Он много лет преданно служил короне, построил прекрасные церкви, дворцы, колледжи, особняки и больницы, но впал в немилость при короле Георге и был лишен своей почетной должности смотрителя. Он уединился в Хэмптон-Корте и стал часто приходить к собору Святого Павла. Мало кто обращал внимание на тщедушного старика, сидящего у ступеней великолепного сооружения.