— Успокоились? — решил нарушить тишину помощник генерала.
— Практически, — криво улыбнулся Эн.герр. — Итак, пока я ничего не соображал, я пропустил что-то важное?
— Нет, — Алик подобрался, — в коридорах мы не встретили ни одну важную персону. И Императора тоже не встретили, — хмыкнул он, вспоминая давнюю шутку.
Эн.герр улыбнулся в ответ: история о том, как однажды в порыве ярости генерал промчался мимо Императора, не остановившись и не поприветствовав последнего, стала легендой дворца, с каждым разом обрастая все новыми и новыми подробностями.
— Это хорошо. Спасибо, Алик.
Помощник кивнул, принимая благодарность. Алик порой задавался вопросом — кого видит перед собой его командир? Внука давнего друга и покровителя, навязанного ему и принятого из вежливости? Боевого товарища, прикрывавшего ему спину в самых разных ситуациях — от битвы с повстанцами до дворцовых интриг? Члена клана Нойрат, служащего ему по своей воле, а это было так, Алик восхищался герром, и ценного помощника в делах, связанных с волшебством? Партнера по спаррингам, того, кто мог продержаться против герра больше трех минут в дуэли? Друга? Эту мысль Алик всегда откидывал от себя, слишком много различий, считал он, лежало между ними для искренней дружбы. Алик часто задавался этими вопросами, приводя в порядок разум и ища в себе ответы о том, кто Эн.герр для него. Кроме непосредственно командира. И не находя их.
— Сегодня, — голос Эн.герра вырвал Алика из размышлений, — я попрошу аудиенции у Императора и попрошу откланяться. Из дворца и из столицы, все равно цели нашего поиска здесь нет.
— Вы читали список Императрицы, — тут же заинтересовался Алик, пытаясь найти причин дикой ярости, охватившей командира, — но не читали мой, возможно кто-то из живущих в столице семей…
— Нет, — перебил его Эн.герр. — В списке Императрицы нет никого из столицы, — повторил он, — а мне ясно дали понять, что для спокойной жизни моей и моей будущей жены, — тут Эн.герр неуловимо поморщился, — искать леди надо по списку. Будешь заниматься анализом, — фыркнул Эн.герр, зная нелюбовь Алика к бумажкам.
— Совместишь список Императрицы и твой, найдешь различия, сделаешь третий список, — начал раздавать указания Эн.герр. — В нем должны быть те, кто есть у нас и здесь, — он показал на многострадальный императорский свиток, и подчеркни особо то, что не отметила леди в своем. И то, что не нашел ты, но решила поделиться ОНА.
— Ну и наконец, — Эн.герр помолчал. — Сделаешь четвертый список. Он будет маленький и в нем будут те, кого нет у Императрицы, но есть у тебя.
Алик кивнул головой, принимая задание и даже не стараясь скрыть неудовольствие.
— А потом — в Нойрат, — твердо проговорил Эн.герр, серьезно глядя на помощника.
— В Нойрат, — кивок Алика получился смазанным, а в глазах мелькнуло отчаяние.
Глава 4
У небольшого ручейка тихо потрескивал маленький костер, выложенный камнями. Ручеек звенел, тихо напевая свою песню двум странникам, сидящим у костра и завернувшимся в плотные плащи. Звезды, крупные в предгорьях, сияли в ясной ночи. Идиллическую картину нарушало только напряжение, исходившее от одного из путников.
— Алик, — не выдержал Эн.герр, — перестань. Я не думаю, что Беседующий оставит тебя в клане. Ты, — он подчеркнул это голосом, — важнее ему в Империи. Тем более, — продолжил он, — ехать одному за невестой… Твой дед не настолько ненавидит меня, — тут уже откровенно фыркнул он.
Темная тень, бывшая Аликом, замотанным в его неизменный черный плащ гвардейца, пошевелилась. Пляшущий свет костра упал на лицо юноши, отчего оно заострилось еще больше, и сам Алик стал выглядеть намного старше. Эн.герр замер, удивляясь тому, как его юный помощник в этот момент похож на своего грозного деда. Это сходство было настолько ярким, что Эн.герр непроизвольно улыбнулся. Генерал знал о непростых отношениях главы клана и одного из его внуков — Алик раз за разом разочаровывал Беседующего, ввязываясь в сомнительные авантюры и отлынивая от учебы, то ли боясь, то ли ненавидя свой дар — пользуясь им, но никогда не раскрывая его полностью.
Дар. Клан Нойрат был носителями редкого дара менталиста — почти каждый из этого многочисленного клана в той или иной мере могли прочитать поверхностные мысли, эмоции, повлиять на них, закружить, зачаровать… Поистине темный дар, однако уравновешивался людьми, которые его носили. Моя честь — есть моя жизнь — девиз давно сгинувших рыцарей из полумифической Соламнии был написан на гербе клана и въелся в кровь каждого из его членов. И Алик был тому ярким примером. Искренний до дерзости, честный до отвращения, резкий и порывистый, принимающий порой необдуманные решения — Алик многому учился у своего терпеливого командира, всю жизнь плетущего свои многоуровневые планы. А Эн.герр, глядя на своего юного помощника, вспоминал, что порой честность — лучшая политика.
В общем, Эн.герр еще ни разу за пять лет ни пожалел о том дне, когда его пригласил в клан Беседующий и навязал помощника, опираясь то ли на предсказания ветров, то ли на то, что в клане с Аликом не мог справиться никто. Кроме Эн.герра, который, естественно отказать Беседующему в такой просьбе не мог. Но настоял на клятвах. Отношения сначала были напряженные, но давший клятву слушаться командира Алик, и Эн.герр, в свою очередь поклявшийся учить и оберегать помощника, вскоре нашли общий язык. Неприкрытое юношеское восхищение тогда еще шестнадцатилетнего Алика базировалось, как казалось Эн.герру на амплуа опасного героя, шлейфом тянущегося за Эн.герром, а отчасти на банальной зависти — Эн.герр был старше, влиятельнее, занимал уже тогда высокий пост в Империи. И был в очень теплых отношениях с Беседующим, чем Алик похвастаться не мог.
Беседующий никак не выделял одного из многочисленных внуков, в то время как явно и открыто благоволил Эн.герру. И причину этой благосклонности Алик не знал.
— Алик, — еще раз повторил Эн.герр уже мягче. — Я буду настаивать на продолжении твоей службы. В любом случае.
— Спасибо, — Алик признательно посмотрел на командира. — Эн.герр, — вдруг решился Алик, поерзав на месте и пододвинувшись ближе к костру так, что играющие тени совсем покинули его лицо и оно снова стало молодым, — я могу спросить? — В голосе юноши слышалось острое любопытство.
— Давай, — внимательно посмотрел на него командир, — попробуй.
— Я все пытаюсь понять, — начал говорить Алик, подбирая с земли палку и начав задумчиво крутить ее в руках, — что именно могло тебя так разозлить в вашу последнюю встречу с Императрицей? Нет, я знаю, — торопливо продолжил он, видя, что командир напрягся, — что у вас напряженные отношения из-за взглядов на политику и магию и на то, что леди считает, что ты имеешь слишком сильное влияние на Императора. По крайней мере, так говорят во дворце, — поправился он.
— Но, — продолжил он, вряд ли вы за те полчаса, что ты был на аудиенции, успели поспорить о магии. Вы говорили только о невестах, — тут Алик едва заметно поморщился, — а я не представляю, как тема о женщинах может вывести тебя из душевного равновесия, — с улыбкой закончил Алик и задумчиво посмотрел на командира.
Эн.герр задумался. То, о чем спрашивал Алик, было одной из давних тайн Эн.герра, историей из тех давних времен, когда сам Эн.герр был юношей возраста Алика и только начинал службу при дворе Императора. Герр не боялся, что эта история уйдет в народ — Алик скорее проглотит язык, нежели проговорится о чем то, что ему рассказывал командир. И так же не боялся, что Алик и клан смогут использовать эту историю против него — что было, то быльем поросло, да и вообще — в этой жизни Эн.герр уже мало чего боялся. Просто вспоминать это было… неприятно. Эн.герр, последовав примеру Алика, поднял палку с земли и начал отламывать кусочки, бросая в костер. И, глядя на пламя, начал рассказ.
— Давным-давно, когда деревья были большими, а мой помощник еще даже не познакомился с бритвой, — звучным голосом начал говорить Эн.герр, вызвав веселое фырканье Алика, — твой командир был двадцатилетним юношей и твой дед представил его ко двору. Ну как представил — устроил на службу в Гвардию Императора. И начинал я не как ты с должности Помощника, начинал я с обычной работы гвардейца: патрулирования, поддержание порядка, стычек с повстанцами. Командир мой мне благоволил: то ли от того, что я неплох в бою, то ли от того, что я незаурядно умен, — с иронией в голосе продолжал Эн.герр, — и поэтому ставил меня в самые сложные задания.