— Я не пущу вас, — твердо сказал он, его голос звучал как удар молота. — Ради твоего же блага. Ради тебя самой. Ты не понимаешь, что делаешь. Я не пущу.
Он начал уводить меня обратно к поместью, но я упиралась, чувствуя, как внутри меня поднимается волна протеста.
Впервые я ощутила его силу, и она не пугала меня, а наоборот, почему-то заставляла сердце биться быстрее.
Он грубо завел меня в комнату, бросился к шкафу, схватил оттуда ворох моих платьев и бросил их в камин.
— Раз вы не понимаете по-хорошему! — произнес Агостон, сверкнув глазами. — Придется по-плохому!
Резким движением он схватил меня за ворот платья и дернул его, словно пытаясь содрать его и бросить в камин, где уже летели другие изорванные вещи.
Его движения были резкими, пугающими. Я прижала руки к груди, пытаясь удержать на себе платье.
Но Агостон замер, глядя на кусок ткани в его руке. Оторванный рукав сполз вниз и упал на пол, растекаясь алым шелком, словно лужа крови. Из корсета вылетела записка, которую поднял Агостон и быстро прочитал. Он тут же смял ее в руке и сжал кулак.
— Прости, — прошептал он, низко склоняя голову. — Я просто устал… Я так устал от этого… От его безалаберности, неподчинения, от твоей ненависти, от твоего презрения. От всего… Завтра закажу новые платья.
Я почувствовала, как напряжение внутри спадает. Я чувствовала себя виноватой.
— Агостон, — прошептала я, а потом зажмурилась, словно пыталась быстро найти правильные слова. — Я все понимаю… Но…
— Вы же пообещали мне! Вы же пообещали мне! Да мне проще… — на меня смотрели серые глаза. — Я не знаю, что с вами делать. Я не знаю, как вам объяснить. Я не хочу утром выйти в сад и увидеть ваше тело. Вы достаточно боли мне причинили! Достаточно! У всего есть предел!
В этот момент он смягчился и отпустил меня. Я стояла и смотрела на него, чувствуя, как губы дрожат.
— Это слишком страшно, — прошептал он. — Я не могу потерять вас. Даже если мне придется закрыть окна. Даже если мне придется врезать замок на дверь. Я никуда вас не пущу. Никуда. Если мой брат ведет себя безответственно, если он не понимает масштабов… Поймите хотя бы вы.
— Я не знаю другого способа, как защитить вас от вашей собственной любви, от ваших мыслей, от вашего сердца, — прошептал он.
В этот момент я поняла, что он для меня делает слишком многое. Чтобы быть врагом тому, кого ты так сильно любишь — это самое сложное.
— Я хочу просто поговорить с ним, — повторила я, стараясь, чтобы голос звучал мягко. — Я не собираюсь к нему приближаться. Я обещаю, что буду соблюдать дистанцию…
— А он сможет? Вы готовы поручиться за него? Готовы поручиться за проклятие? — спросил Агостон. — Как же вы мне все дороги!
В этот момент Агостон посмотрел на меня. Он словно раздумывал, какое-то решение давалось ему тяжело. Он достал письмо. Оно было запечатано печатью магической академии.
— Вот, — произнес он, протягивая мне письмо. — Читайте. Официальный ответ Академии Магии.
Я взяла его дрожащими руками. Распечатала. Начала читать.
И вдруг почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Слова перед глазами поплыли.
Уважаемый генерал Агостон,
После тщательного изучения проклятия, которым поражен ваш брат Анталь, мы приходим к выводу, что оно не поддается снятию обычными методами. К сожалению, мы не можем предложить способа снять проклятие. Единственный выход — изоляция носителя проклятия от людей. К сожалению, это пока все. С уважением, ректор магической академии Абсалом Финчер.
Я прочитала, чувствуя, как внутри все рухнуло вниз.
Глава 55
Дракон
Я шел по саду.
Туман полз по земле, словно призрачный дым, но я знал, что он здесь. Я чувствовал его присутствие так же, как чувствую боль в старой ране — глубоко и неотвратимо.
— Анталь! — мой голос прозвучал резче, чем я планировал. — Выходи, трус! Не прячься за своими перчатками и маской! Я прекрасно знаю, что ты никуда не уехал! Что ты еще здесь!
Тишина.
— Хватит прикидываться! Я знаю, что ты здесь, — продолжил я, сжимая кулаки. — Ты же не можешь устоять перед соблазном посмотреть, как я мучаюсь. Это же твоя любимая забава последнее время — наблюдать за моими страданиями. И поздравляю. Ты идешь на рекорд! Столько мучений, сколько было у меня за последние несколько месяцев, у меня за всю жизнь не было!
Я бросил скомканную записку себе под ноги.
Из тумана вышел силуэт. Высокий, в длинном плаще, с маской на лице и перчатками на руках. Мой брат. Мой мертвый брат. Тот, кого я похоронил живым ради его же безопасности.