Я почувствовала, как сердце сжалось в груди.
Что-то случилось.
Что-то серьёзное.
— Доброе утро, мадам, — сказал он, наконец садясь напротив меня. Его голос звучал слабо, но в нём всё ещё угадывалась привычная насмешливость. — Вы выглядите так, будто увидели призрака.
Я смотрела на него, не зная, что сказать. Его лицо было бледным, под глазами залегли глубокие тени, а взгляд казался пустым и отстранённым. Он выглядел так, будто видел что-то, чего не видел никто вокруг.
— Агостон, что с тобой произошло? — выпалила я, не в силах сдержать тревогу. В моём голосе звучала смесь страха и беспокойства, и я не могла скрыть это.
Он пожал плечами, и я заметила, как его пальцы дрожат. Это было так не похоже на него — всегда уверенного, всегда готового подшутить. Сейчас он казался уязвимым, и это пугало меня больше всего.
— Небольшая неприятность, — ответил он, стараясь говорить беззаботно, но я видела, как он старается скрыть боль. Его голос звучал неестественно, будто он пытался убедить себя самого, что всё в порядке. — Если кому-то нужно передать приветы на тот свет родственникам, обращайтесь. Сегодня я там почти побывал.
Агостон усмехнулся, но эта усмешка была горькой, лишённой прежней лёгкости. Его глаза блеснули на мгновение, но затем снова погрузились в пустоту.
— Вы… вы живы, — прошептала я, не веря своим ушам. Слова вырвались сами собой, как будто я не могла их удержать.
— Как видите, — ответил он, но его улыбка не коснулась глаз. В его взгляде было что-то, что заставляло меня чувствовать себя ещё более тревожно. — Хотя, возможно, это временно.
— Что с вашей рукой? — спросила я, не в силах отвести взгляд от бинта.
— Пустяки! — заметил Агостон, но я понимала, что это не пустяки! Я была замужем за драконом, если что! И знала, что раны на нем заживают со скоростью звука. Мелкие порезы затягиваются за считанные минуты. И то, что я сейчас видела, это не мелкий порез.
Агостон ел. Он ел левой рукой, пока я смотрела на правую.
Мои глаза скользили то по тетушке, то по доктору. Но все молчали.
— Давайте я осмотрю после завтрака, — заметил доктор Меривезер.
— Не стоит! — заметил Агостон, нахмурив брови. — Само как-нибудь заживет.
Завтрак закончился, а Агостон направился в кабинет. Я бросилась за ним так быстро, как только могла. Дверь кабинета едва ли не закрылась перед моим носом, но я ее удержала.
— Что с вашей рукой? — спросила я, не в силах отвести взгляд от бинта.
— Заклинания, которые использует мой брат, — ответил он с сарказмом, — иногда нужно проверять. Под словом «иногда» я имею в виду «всегда»!
— Я немного не поняла, — прошептала я, закрывая за собой дверь. О, боже! Как меня пугала эта рука. Чтобы такие раны! У дракона!
— Скажем так, — усмехнулся Агостон. — Ваш дорогой муж так хотел увидеться с вами, что решил укрепить заклинания на перчатках. Нашел какой-то древний ритуал на исмерийском. Но я подумал, что для начала неплохо было бы испытать прикосновение на мне. Скажем так, результат меня не порадовал.
Он усмехнулся, а я смотрела на его руку, словно загипнотизированная.
Он сделал это ради меня.
И эти слова болью отдались внутри.
А что было бы со мной, если бы прикоснулась я?
Ничего хорошего! Познакомилась бы с чудесным дядюшкой Джорджем Мэрион Вестли, покойным мужем тетушки Маргарет.
— Но почему вы не сказали? — спросила я, чувствуя, как внутри меня поднимается волна тревоги. — Почему не попросили помощи?
— Потому что мне не нужна помощь, — ответил он, но его голос дрогнул. — Это всего лишь царапины. У драконов раны заживают быстро.
— Но они не заживают, — сказала я, и в моем голосе прозвучала не нотка жалости, а уверенность. — Я вижу. Они не заживают так, как должны.
— А с каких пор вас, дорогая моя, стало тревожить мое самочувствие? — спросил Агостон.
Он усмехнулся, но улыбка была вымученной.
— Давайте я посмотрю, — сказала я, протягивая руку. — Возможно, я смогу помочь.
— Мадам, я пугаюсь вашей заботы, — заметил он, глядя мне в глаза.
— Позвольте мне посмотреть, — повторила я твёрдо, и в моём голосе прозвучала не просьба, а приказ.
— Пожалуйста, — добавила я, стараясь смягчить тон, но не отступая от своей решимости.
Я не могла больше терпеть неизвестность. Я чувствовала, что должна увидеть всё своими глазами, чтобы наконец-то понять, что же произошло.
— Я же попросила прощения за то, что сделала… И за то, что наговорила… Вы не убийца. Вы герой.