Я, слегка загрузившись от обилия информации, как старый компьютер не дотягивавший до четвертого пентиума, все же решила проявить вежливость и представилась тоже.
— Эээ… Юля. Юлия Алексеевна Мартынова. Эээ… Рожденная от Алексея, из рода Мартыновых. — сообщила я, донельзя довольная своей сообразительностью. Растеряешься тут, когда перед тобой и взаправду, походу, Фараон Джедефра…
— Юля… Анубисы приняли жертву не из нашего времени… Твои одежды необычны, а имя не принадлежит египтянке… Добровольно ли ты согласилась принести себя в жертву?
Я закашлялась и замотала в ужасе головой. Выходит, что и правда этот подлый Дмитрий принес меня в жертву Атону. К тому же, Джедефра говорит, что я не в своем времени… Это вот совсем как-то мне не нравится. Что ж, хотела, Юля, приключений в Египте, получай! Наслаждайся!
— Нет… Меня подставили, я лишь хотела посмотреть, что внутри Мастабы… Дмитрий обещал провести экскурсию…
— Кто есть Дмитрий? — бархатным и тяжелым голосом спросил Фараон. Казалось, что с обладателем такого голоса, пробирающего до самой души, лучше никогда не спорить.
— Экскурсовод. — робко ответила я.
Подошедший Анубис что-то зашептал Фараону на ухо, между тем помогая правителю освобождаться от пут. До меня долетели обрывки фраз “Не добровольная жертва… Должны отпустить назад…”. От сердца почти отлегло, и я уже едва не захлопала в ладоши, как Фараон довольно резко ответил: “Нет. Ее я желаю оставить”. Сердце ухнуло обратно в пропасть. Нет, пожалуйста, договоритесь там, чтобы меня по-быстрому катапультировать в мое время и все…
Тем временем Джедефра уже встал и теперь приглушенным голосом спорил с Анубисом о моей судьбе, не особо проникаясь тем фактом, что мне все слышно.
— Она останется… Я принимаю жертву, она хороша…
— Это против правил! — зашипел шакалоголовый. — Боги покарают нас за это!
— Вот-вот! Покарают! Отпустите меня, а? Пожалуйста… — пискнула я, забыв об осторожности.
Спорящие повернулись ко мне. Анубис смотрел своим немигающим красным взглядом, Фараон же медленно подошел ко мне. Прищурив взгляд, остановился рядом, нависая словно высеченная статуя над мышью.
— Юлия… Скажи мне, ты же сама хотела попасть в мою Мастабу? Экскурсовод Дмитрий же показывал тебе, что и как здесь устроено?
Я кивнула.
— Да…Но я не хотела быть жертвой! — заспорила я.
— Юлия… — растягивая мое имя, бархатным голосом, от которого по спине забегали мурашки, произнес Джедефра. — Любой, кто добровольно перешагнет порог моего места погребения, становится добровольной жертвой. Мое же дело принять или не принять ее… Об этом знают даже дети в Египте. Признаешь ли ты, что явилась добровольной жертвой?
— Если признаю, отпустите? — решила уточнить я.
Фараон молчал, лишь с усмешкой глядя на меня.
— Ладно. Признаю, но я не хочу здесь оставаться! Отпустите, Вы обещали! — заметила я.
— Жертва признала свою добровольность. — сообщил Фараон шакалоголовому, который тут же склонился в почтительном поклоне.
— А домой?
— Юля… Мы скоро пойдем домой. Даже поедем. Совсем скоро отправится наш караван в Мемфис. Мои подданные уже предупреждены о моем воскрешении. — сообщил Джедефра.
— Стойте-стойте! А я? А как же я? А домой? В Москву или хотя бы в мое время? Я же сделала, как Вы просили!
— Я ничего не просил, Юля. Ты — добровольная жертва. И я принимаю тебя. Сам Ра, сам Атон преподнесли тебя мне! — мрачно возвестил Джедефра. С этими словами он наклонился и, подхватив меня на руки, словно я была легким перышком, направился в сопровождении Анубиса к выходу.
2.2
***
Мы шли по просторным залам и коридорам, которые ничего общего не имели с тем лазом, по которому мы с Дмитрием попали внутрь мастабы. Фараон все так же нес меня на руках, я же вертела головой в надежде запомнить дорогу обратно. От запоминания ужасно отвлекала мысль, что меня тащит на себе ожившая мумия, вышедшая из собственной гробницы. Мы прошли пару-тройку каменных коридоров, облицованных идеально ровными камнями без каких-либо надписей, прошли две залы, вход в которые открывали Анубисы прикосновениями к каким-то камням в кладке, и вот, наконец, мы приблизились к выходу. Я отметила про себя, что вход находился совсем с другой стороны от того, по которому я вошла. Однако, помимо этого мне было чему удивляться! Все пространство возле мастабы было заполнено народом. Это были люди Древнего Египта различных слоев общества. На большинстве из них из одежды были лишь схенти — набедренные повязки, которые отличались друг от друга лишь способом завязывания. Люди богатого сословия могли позволить себе схенти из более дорогой ткани, красивого цвета или искусно украшенные. Я вспомнила, что у древних египтян о социальном положении свидетельствовал пояс. Чем дороже и красивее он выглядел, тем богаче и представительнее был его владелец. Я сумела рассмотреть среди толпы, ориентируясь на этот признак, пару-тройку вельмож. Женщины здесь тоже были. В основном их одеждой были длинные узкие платья, доходящие до лодыжек и оставляющие открытыми руки и плечи.