Его сложные обстоятельства в то время описаны в отрывке, который мой сын обнаружил на листе книги ответа на «Иконоборец».
Джон Мильтон не пострадал за свою предательскую книгу, когда судьи, приговорившие короля к смерти, были казнены в 1660 г.
Если этому автору были известны все страдания, перечисленные выше, он добавил бы еще кое-что, что было равно всем ужасам, взятым вместе, иначе кто смог бы написать «Потерянный Рай»…
Мильтон страдал от головных болей, подагры, слепоты. Он был джентльменом и в некоторой мере философом, но жить ему в последнее время было очень сложно, хотя он старался никому не говорить о своих бедах. Семье приходилось не так просто. У него случались и другие домашние беды: его жена,[74] которую он любил, порою плохо к нему относилась и так продолжалось несколько лет, и Мильтону так и не удалось познать с ней семейное счастье. Многие годы его жизни заключались в том, что он раздавал и получал в ответ оскорбления, обвинения и насмешки, и хотя преуспел в отражении ударов, тем не менее ему это далеко не всегда доставляло удовольствие. Кроме того, в юные годы он привык к похвалам и попытался заслужить уважение и любовь. Но большая часть человечества его возненавидела и подвергла оскорблениям, в том числе даже те, от кого он имел право требовать к себе уважения.
Мне рассказывали, что Мильтон обычно сидел в сером грубого сукна сюртуке у дверей дома рядом с Банхилл Филдс, нежась под теплым солнышком и наслаждаясь свежим воздухом. Его навещали достойные люди. Потом мне рассказал о нем старый священник в Дорсетшире — доктор Райт. Он навещал его в маленьком домике, состоявшем из одной комнаты на первом этаже и еще одной наверху. Он застал там Мильтона, сидящего в кресле в черном аккуратном сюртуке и с очень бледным лицом. Его руки деформировались от подагры. Когда они разговорились, Мильтон сказал, что если бы не боль от подагры, то можно было бы спокойно переносить слепоту.
Мильтон обожал музыку и хорошо в ней разбирался. Он даже сам сочинял музыку, хотя до нас не дошло ничего. Он также неплохо играл на органе и на виолончели. Музыка его радовала, в особенности, когда он потерял зрение.
Мне рассказывал о музыке и о ее значении для Мильтона мой старый друг, любивший поговорить о Мильтоне. Однажды Мильтон услышал, как хорошо поет одна леди.
— Я могу поклясться, — сказал он, — Что эта леди очень мила.
Теперь уши стали для него глазами.
«Потерянный Рай» был эпической версией его пьесы об изгнании Адама из Рая. Он опубликовал книгу в 1667 году и получил пять фунтов в качестве задатка от Симмонса, сына печатника с Олдерсгейт-стрит, за каждый тираж в 1300 экземпляров. Книги продавались по три шиллинга за экземпляр. Это была достойная плата за поэму, написанную немодным белым стихом. Тогда деньги стоили в пять раз больше, чем теперь. В 1669 году Мильтон получил еще пять фунтов.
Эдуард Филлипс писал о дочерях Мильтона:
«Его третьей женой была Элизабет, дочь некого господина Минша из Чешира и родственница доктора Паже. Она пережила Мильтона и, говорят, жива до сих пор. От нее у него не было детей, а дочери от первого брака служили ему — были его глазами и языком. Ему каждый день читал кто-то из посторонних, кто желал пообщаться с господином Мильтоном. Иногда родители посылали к нему своих молодых сыновей, чтобы те могли насладиться беседой с ним. Мильтон освободил от ухода за собой только старшую дочь, потому что она сильно хромала и заикалась. Две остальные дочери должны были ему постоянно читать и четко произносить слова на всех языках, — на иврите, сирийском, греческом, латинском, итальянском, испанском и французском. Если кому-то приходилось читать книги, не понимая ни слова и не зная языка, то должен признаться, что это — неимоверный труд. Но дочерям Мильтона приходилось это терпеть долгие годы. Они не всегда могли скрыть свое раздражение, копившееся много лет, и в конце концов, он отослал всех троих, включая старшую, учиться вышивке золотом и серебром. Конечно, было бы неплохо, если бы дочери знаменитого человека могли бы стать наследницами его таланта, по судьба распорядилась иначе. Про дочерей господина Мильтона можно сказать только одно: им повезло быть дочерьми такого таланта. Кстати, одна из них жива до сих пор…»
Мильтон умер в 1673 году[75] в конце лета. Ему устроили приличные похороны в церкви Святого Жиля в Крипплгейт. Из дома до церкви гроб провожали несколько джентльменов, его почитатели и друзья.