Яростно стерев с лица остатки помады, он вернулся в особняк князя Темницкого, где нашел именинника и сразу же извинился перед ним:
— Я вынужден немедленно покинуть Ваше приятнейшее общество, в связи с недопониманием, возникшим между мной и моей Парой, — торопливо поклонился Александр.
— Видел я Ваше недопонимание, граф, — по-отечески усмехнулся князь, похлопав его по плечу — не подумайте, я не осуждаю, но Вы бы хоть до свадьбы подождали со своей amante (прим. автора: перевод. с фр. — дама сердца, любовница), а то так ведь и сбежит невеста-то.
— Я прекратил отношения с графиней Пронских еще несколько лет назад, она не является моей amante и не вхожа в мой Дом, поэтому я глубоко потрясен ее неожиданным поступком, — сжимая кулаки, сухо оправдывался Александр.
— Ну, в таком случае Вам предстоит приложить немало усилий, чтобы в эти слова поверила Ваша невеста, — пожал плечами князь Темницкий, — ступайте, я же вижу, как Вам не терпится ее догнать. Можете взять машину с водителем в моем гараже, я распоряжусь, — благородно расщедрился он.
Александр приехал в свой особняк буквально на полчаса позже Светланы. Он сразу же направил к ней слуг с просьбой увидеться, но ему пришлось довольствоваться лишь сухим отчетом, что она уже легла спать.
Бросившись к волшебному зеркалу, точно такому же, как то, что он когда-то вручил ей для контроля незваных гостей, он увидел в отражении, как выключен свет в спальне, но Светлана не спит, а сидит в кресле у окна, закинув свои изящные ступни на подоконник, и задумчиво смотрит в темноту ночного неба, крутя на пальце кольцо, с которым она никогда не расставалась.
Александр бродил из угла в угол по своему кабинету, чувствуя себя совершенно потерянным, ругая себя и проклиная Виолетту. Он никак не мог придумать, как теперь ему быть. Что же сделать, чтобы Светлана поверила ему и простила этот оскорбительный вечер. Как же вернуть то хрупкое, что между ними зарождалось…
Он в раздражении зарычал, вытянув клыки, и смахнул рукой с удлинившимися когтями со стола все, что там было — документы, книги, забытый бокал, приборы для письма… На столе сиротливо осталось лишь перо, медленно катящееся к краю стола.
Шумно дыша, вампир медленно поднял перо и начал крутить его в руке, постепенно успокаиваясь. В его голове постепенно вырисовывался если не план, то хотя бы первые шаги, которые он предпримет для того, чтобы попытаться помириться с ней.
Виолетта
Тем же вечером, только намного позже, Виолетта довольно щурилась, словно сытая кошка, лежа на плече Эмиля. Он сам приехал к ней, чтобы выяснить, зачем она полезла к Александру на глазах у всех. За этот небольшой срок их отношений, он совершенно потерял голову от этой невозможной женщины, а потому распаленный ревностью и разозленный столь неприличной выходкой, он ворвался к ней покои, куда почтительно проводили его молчаливые слуги, и остолбенел, увидев ее в одном нижнем платье, лениво расчесывающую свои длинные черные волосы спиной к зеркалу. В зеркале отражался глубокий вырез, демонстрируя белизну ее гладкой кожи. Увидев его, она медленно встала, отложив расческу, и вплотную подошла к нему.
— Какого черта ты устроила к Темницкого? — прошептал он внезапно севшим голосом, с трудом проглатывая ставшую вязкой слюну.
— Я хотела, чтобы ты ревновал, — мурлыкнула она, обвивая своими нежными руками его шею. И эмоции Эмиля нашли выход совершенно в другой плоскости.
Спустя час, когда они лежали и отдыхали, он повернулся к ней и внимательно посмотрел ей в глаза:
— Я все же думаю, ты должна перед ними извиниться. Это было слишком даже для тебя, — устало сказал Эмиль. Он был уверен, что попытки Виолетты вернуть Александра уже в далеком прошлом, ведь теперь она была с ним, с Эмилем, и в своих мечтах он уже давно примирил Виолетту с будущей четой Лунодворских, и даже иногда представлял, как в отдаленном будущем они смогут общаться семьями, а их дети дружить, также как он сам — с Александром.