Дни шли за днями, а проводники продолжали вести нас по заросшим тропам. Колонна пеших солдат, по двое в одном ряду, извивалась подобно гигантской змее под кронами деревьев. Наигранная веселость мамы и Агриппины пугала меня больше, чем лес. Я настояла на том, чтобы ехать на Пегасе рядом с Друзом, а гадкий Калигула отпускал ехидные шутки.
Поход через Галлию и по лесам Германии продолжался месяц. Наконец мы добрались до лагеря восставшего легиона. Навстречу нам, не произнося ни слова и озираясь по сторонам, вышли несколько бородатых легионеров. Мы не увидели ни одного офицера. Германик соскочил с лошади. Он выглядел спокойным и даже немного беспечным. Дав знак солдатам отойти назад, он один приблизился к вышедшим людям. Губы отца были плотно сжаты, рука лежала на рукоятке меча.
Толпа бунтовщиков наступала, слышались недовольные выкрики. К дяде подошел верзила, закутанный в потертые шкуры, и взял его руку, будто намереваясь поцеловать ее. Вместо этого он засунул пальцы Герм аника в свой беззубый рот. Другие — в тряпье и со шрамами на теле — сгрудились вокруг, пожирая меня глазами. Я подстегнула Пегаса, когда кто-то из толпы схватился за поводья. И тут я увидела копья с насаженными на них разлагающимися головами. Так вот почему нет офицеров! Тошнота подступила к горлу. Восставшие солдаты окружали нас все более плотным кольцом. Я стиснула зубы, чтобы они не стучали.
Германик приказал:
— Всем назад! Построиться!
Мятежники продолжали наседать. Я увидела, как папа сжал рукоятку меча, и подумала, чувствует ли Пегас, как трясутся мои ноги. Друз и Нерон подъехали ближе к своему отцу. Сердце у меня вырывалось из груди. Да, все так и случится. Отца и Герма-ника сейчас убьют вместе с Друзом и Нероном, которые всегда вели себя как взрослые в отличие от Калигулы. А потом эти свирепые и жестокие люди примутся за меня. Нам суждено 12 вот-вот умереть.
Отец вопросительно посмотрел на Германика. Полководец тряхнул головой, повернулся и легко запрыгнул на большой камень. Он, с высоты обозревавший место события, в своем панцире и поножах, в шлеме с гребешком из перьев, развевавшихся на легком ветру, казался мне преисполненным благородства. Германик начал говорить негромко, чтобы разгневанные люди притихли. Он отдал дань уважения недавно скончавшемуся императору Августу, воздал хвалу победам нового императора Тиберия и восславил былую доблесть армии.
— Вы — посланцы Рима в мире, — произнес он. — Так где же ваша хваленая воинская дисциплина?
— Ты сейчас увидишь, почему ее не стало.
Вперед вышел седой одноглазый ветеран и сбросил с себя кожаный панцирь.
— Вот это я заработал от германцев. — Он показал шрам на животе. — А этим меня наградили ваши офицеры.
Он повернулся спиной, иссеченной шрамами.
По толпе прокатился злобный ропот, и посыпалась брань в адрес Тиберия.
— Императором должен быть Германик! — выкрикивали зачинщики. — Ты — законный наследник. Веди нас на Рим. Мы будем драться за тебя!
Разгневанные солдаты напирали. Я задрожала, когда они начали мечами стучать по щитам.
Германик выхватил из-за пояса меч и приставил его к своей груди:
— Лучше умереть, чем предать императора.
Высокий, крепкого телосложения человек, весь в шрамах, вышел вперед и обнажил свой меч:
— Возьми мой, он острее!
Когда разъяренная толпа окружила Германика, Агриппина стала протискиваться к нему. Какой-то солдат, на голову выше ее ростом, попытался преградить дорогу, но она просто выпятила свой большой живот — осмелься кто-нибудь поднять руку. Ветераны со шрамами на лице, стоявшие с поднятыми мечами, медленно опустили их.
Солдаты расступились, и Агриппина гордо прошла к камню, где стоял ее муж. Толпа немного успокоилась, и мы с отцом спешились. Мама с Марцеллой вышли из повозки и встали рядом с нами. Мамины глаза сияли, на ее губах играла приветливая улыбка. Она велела нам взяться за руки.
Все взоры были устремлены на Германика. Он держался уверенно, голос звучал решительно и твердо:
— Именем императора я немедленно отпускаю в увольнение ветеранов, прослуживших в армии двадцать и более лет. Под знаменами остаются те, чей срок службы составляет шестнадцать лет, но их обязанностью будет только защита от нападения. Невыплаченное жалованье вы получите в двойном размере.