Наши французские партнёры давно уже пытались переманить Руса, но он упорно держался за мою фирму.
— То есть ты решил уволиться?
— Арманд, ты же сам понимаешь, что после этой ситуации нам будет некомфортно работать вместе, очень некомфортно. А там новый опыт, новые знания, да и всегда я мечтал в Европе жить, а тут всё так сложилось.
Я задумался, понимая, что он кругом прав. Впрочем, я никогда не препятствовал его уходу, хоть Рус и был классным спецом. А сейчас я бы всё равно его уволил. Потому хорошо, что у него было, куда уйти.
— Хорошо, езжай к своим лягушатникам.
Руслан улыбнулся и поднялся с места.
— Спасибо тебе, Арманд Шахов, что умеешь слушать. Хоть и псих, конечно, но с тобой было классно работать. Спасибо… за всё.
— Слушай, вали отсюда. То, что я тебе не набил морду ведь ничего не значит. За это, кстати, тоже можешь спасибо Лане сказать.
— Да уж, смотрю, она хорошо на тебя влияет, — усмехнулся и сделал шаг назад. — Я действительно не самого высокого мнения о бабах, ты знаешь. Но в вашем с ней случае я готов признать, что нормальные женщины ещё где-то существуют.
— Надо просто шире на мир смотреть, а не сужать его до размеров доступной всем продажной дырки. Такое тебе моё напутственное слово.
Руслан засмеялся и, развернувшись на пятках, стремительно покинул мой сад.
И пусть придётся искать нового зама, я рад, что от Руслана всё-таки получилось избавиться с наименьшей кровью. Вот не зря он не нравился мне.
Когда он окончательно исчез, Лана пришла ко мне, обняла за шею и поцеловала в щёку.
— Ты самый лучший человек из всех, кого я знала в этой жизни. Ты прекрасен, Арманд Шахов, хоть и сам этого не понимаешь.
Эпилог
Лана
Год спустя
Наша жизнь состоит из случайностей. Шаг за шагом мы идём вперёд, оставляя за спиной себя, прежних.
Новая я родилась в тот момент, когда мой муж спустил всё, что мы имели, на миражи. Миражи оказались жестокими, но если бы не они, я бы никогда не узнала, что такое счастье.
Счастье… оно живёт во мне, искрит на кончиках пальцев, будоражит кровь и наполняет жизнь именно тем смыслом, которого так не хватало раньше. Оно наполняет мою душу гармонией, лечит раны прошлого и дарит уверенность, что всё это было не зря.
Счастье моё — просто жить с мужчиной, рядом с которым умирает страх. Мужчиной, однажды подарившим мне новую жизнь.
Я мало что сделала, чтобы заслужить это счастье, но я отдала всю себя Арманду, и он ни единым словом, ни малейшим действием не заставил меня об этом пожалеть.
Иногда с ним сложно. Он замыкается в себе, уходит за грань, где живут его призраки, а в его невозможных зелёных глазах поселяется пустота. В такие моменты я не трогаю его, не мешаю бороться с демонами, и Арманд, кажется, благодарен мне за это.
Но рядом со мной он снова научился спать, а я научилась жить, не оглядываясь по сторонам и не помня зла. Я простила всех, кто причинил мне зло, и Арманд, кажется, простил. Мы оба стали будто бы чище, и только ради этого стоило убегать по лесу однажды, вырывая с корнем прошлое из души.
Потому что со временем я поняла одну простую вещь: я не убегала от плохих людей. Я бежала к своему Арманду.
Сейчас я стою на той самой поляне, где год назад Арманд нашёл меня. Земля здесь поросла сорными травами и дикими цветами, а листва над головой стала ещё гуще. Присаживаюсь на корягу — кажется, ту же самую, что зажала когда-то Лорду лапу. Если бы я не спасла его тогда, если бы не потратила на это последние силы, подарила бы мне судьба Арманда? Наверное, нет. За всё в этой жизни нужно платить, а за счастье судьба берёт всегда самую высокую плату.
Мне нужно было потерять всё, почти ступить за жизненный горизонт, чтобы получить то, что имею сейчас. И пускай. Я готова пережить всё это вновь, я готова снова убегать прочь, цепенея от ужаса, лишь бы Арманд снова нашёл меня.
Время в лесу плывёт с другой скоростью, а в густом смолистом воздухе витают отголоски прожитых однажды эмоций. Я плохо помню тот день — он почти стёрся из сознания, но ощущение тепла от сильного мужского тела и надёжность его объятий окутывает меня шёлковым покрывалом, погружая почти что в транс.
Как жаль, что я многое забыла, но так тому и быть.
Я сжимаю в руке то, ради чего затеяла этот поход в лес, а пальцы подрагивают. Не знаю, как отнесётся к этому Арманд, как отреагирует… мы ведь никогда не обсуждали этот аспект семейной жизни. Просто потому, что я уважала память о потере, которая ядовитой занозой сидит в сердце моего мужа.