Немного всё же выждала, чтобы ни с кем не столкнуться – мало ли кому-то вздумается задержаться в коридоре. Потом мышкой выскользнула из двери и на цыпочках двинулась к лестнице, очень надеясь незамеченной добраться до своих покоев.
— Эйт, да что ж тебя вечно тянет на каких-нибудь мерзавок! — как выстрел прозвучал в тиши голос Леорнеля из-за приоткрытой двери оружейной.
Говорили явно о ней. Теперь Лори уже не могла просто пройти мимо. Конечно, подслушивать нехорошо. Но вряд ли мнение о ней здесь может ухудшиться ещё.
Чтобы лучше слышать, она осторожно приблизилась к двери на несколько шагов.
— Леор, у тебя нет никаких оснований так отзываться о Лори, — сердито ответил брату Эйтан. — Разве что имя. Так она даже не сама его выбрала – Марвилл постарался приклеить к ней напоминание о Долорис.
— А у тебя, гляжу, несмотря на все напоминания, — перенял эстафету третирования старший Гардэ, — мозги в штаны стекают, едва только видишь мордашку и бюст нашей дорогой пятиюродной сестрички.
— Да нет же! — Эйтан стукнул по чему-то кулаком. — Это вас переклинило. Упёрлись в оболочку и никакими силами не хотите понимать, что перед вами вовсе не Долорис!
— С чего ты взял, что мы этого не видим?! — вновь зазвучал саркастический голос герцога. — Только, как говорит Влад, хрен редьки не слаще. Наверняка эта девица тоже преступница.
— Необязательно, — возразил Эйтан. — Быть может, она не хочет вспоминать даже и не о преступлении, а просто о каком-то некрасивом, неблаговидном поступке.
— Ну конечно! — раздражённо вскричал Марвилл. — Тебя послушать, так она вообще невинная овечка. Самое худшее, что совершила в жизни – это накричала на какую-нибудь служанку. Отчего и умирает теперь со стыда. Нет, дорогой мой, давай посмотрим правде в глаза. Если человек панически боится вспомнить – как пить дать, речь идёт о каком-то очень серьёзном преступлении! Быть может, даже весь список Долорис ему не чета.
Слушать дальше Лори не выдержала. Неужели всё правда настолько ужасно? А вдруг на её совести реально чья-то жизнь, а то и не одна?!
Девушка бросилась прочь. Слёзы душили, а внутри распространял щупальца ледяной спрут ужаса.
Она – убийца?! Убийца. Убийца...
Страшная мысль била колоколом в мозгу. Оглушала.
Лори не помнила, как добежала до своих покоев. Стащила с себя платье. Надела ночную сорочку и забралась в постель под одеяло.
Уткнувшись лицом в подушку, разрыдалась в отчаянии.
Что же ей теперь делать?
Как отворилась дверь, она скорей почувствовала, чем услышала. Обернулась. И чуть не закричала в ужасе.
В дверях стоял Марвилл. С таким видом будто пришёл убивать. Маньяки с тесаками – и те выглядят добрее.
У Лори затряслись поджилки. Если бы не лежала, ноги наверняка бы подкосились.
— Зачем ты пришёл? — с трудом вымолвила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Мой тебе совет, захоти всё вспомнить сама, — Марвилл двинулся к ней, неотвратимый, как несущийся по рельсам локомотив. — Не вынуждай меня ломать твои барьеры!
Он наклонился, схватил её за плечи и придавил к кровати. В тёмно-карих глазах полыхало зловещее пламя.
— Хватит сопротивляться. Вспоминай! Иначе хуже будет!
Мужчина навис над ней, буравя неумолимым взглядом. Всё, это конец! На этот раз ему плевать, что после «сеанса» останется от неё – он намерен откопать в её голове правду любой ценой.
— Ты же сам сказал, что сопротивляюсь не я, а моё подсознание, — пролепетала Лори, умирая от страха.
— Вот и дай ему установку прекратить сопротивление.
— Я постараюсь, — пообещала она, совершенно не представляя, как это сделать.
В мозг опять, словно ледяной штырь, впился ментальный щуп. Неприятно ужасно и страшно до дрожи. А потом Лори и вовсе провалилась в чёрную пустоту.