Сразу после трапезы она взялась за изучение шкатулок с драгоценностями.
На дне одной из них сверкнуло что-то огненно-рубиновое. Кристина запустила пальцы глубже и наконец выудила кулон. Приложила его к платью – да, подходит идеально.
Примерила на шею, подойдя к зеркалу. Внимательно оглядела красный камень в золотой оправе.
Что?! Не может быть...
У неё едва не остановилось сердце.
Вот это да! Внутри камень, казалось, разжижался. Как будто к центру менял свою структуру с твёрдой на жидкую. Точно так же, как в её собственном кулоне. Правда, тот был голубого цвета и другой формы. Но сам странный камень, которого вроде бы не должно существовать в природе!
До сих пор Кристина думала, что эта якобы жидкость внутри – просто некий изъян камня, дающий такой оптический эффект. Однако двух камней со столь редкостным дефектом уж точно быть не может!
И, кстати, голубой кулон был на ней в момент её переноса на Интарру! Красного на Айрис не было. Однако украшение определённо принадлежало графине и в момент обмена телами находилось где-то среди её вещей, то есть неподалеку. Хотя нет, наверняка сундуки не приносили в брачную канцелярию.
А где они были? Вот это точно должен знать Лео.
Кристина ринулась в кабинет мужа.
***
Айрис
Вечером Айрис так и не решилась рассказать Владу о задержке. Да и как сообщить ему об этом? Ведь если она забеременела, то явно не от него. Он же сказал ей, что предохраняется. А вот Олег...
Демоново семя! Что же делать?
И всё-таки Владу рассказать придётся. Тут просто без вариантов. Хотя, понятное дело, он не обрадуется.
В расстройстве Айрис не могла заснуть полночи.
Утром её разбудил нежный поцелуй.
Девушка застонала про себя – хотела сделать это вслух, но спросонья сил не хватило. Кое-как разлепила веки.
Влад склонился над ней. Такие родные черты. Время для Айрис остановилось.
И тут она даже не увидела, скорее сердцем почувствовала, что его что-то терзает.
— Что-нибудь случилось? — насторожено спросила она.
— Нет, всё в порядке, — спокойным тоном ответил Русал и улыбнулся.
— Влад, не обманывай меня.
Он на секунду отвёл взгляд.
— Я не знаю, в чём причина, — сказал он тихо. — Но на душе у меня как-то неспокойно.
Что если он почувствовал её волнение из-за задержки месячных? И как же быть? Рассказать ему немедленно или всё-таки не торопиться – сначала, поискать в Интернете информацию о способах определения беременности.
В этот момент рука Влада скользнула под ночную сорочку, вышибая из сознания не только тревожные мысли, но и всё остальное. Поднялась по бедру, прошлась по коже живота.
Исчезло всё вокруг. Теперь для Айрис существовали лишь чувственные мужские губы и ладонь, жадно оглаживающая грудь.
***
Кристина
Леорнель изучал какие-то бумаги, сидя за столом.
— Скажи, где находились сундуки с вещами Айрис во время нашего с тобой бракосочетания? — спросила она без всяких предисловий.
Супруг поднял на неё недоумённый взгляд.
— Пожалуйста, вспомни. Это важно, — попросила Кристина.
Мужчина ненадолго задумался.
— С Айрис мы встретились возле брачной канцелярии. И почти сразу я отправил слуг отвезти её сундуки в гостиницу. Думаю, к моменту нашего бракосочетания вещи были уже там. А почему тебя это вдруг взволновало? — он снова посмотрел на неё не без удивления.
Кристина разжала ладонь и показала ему кулон.
— Нашла его в шкатулке с драгоценностями, — пояснила она.
Леорнель забрал украшение у неё из руки, повертел, внимательно изучая.
— Занятная вещица... — задумчиво протянул он. — Но лучше не надевай её. Хотя под то парчовое платье она, безусловно, подойдёт.
— Тогда почему же не надевать? — опешила Кристина.
— Потому что этот неизвестный камень буквально пропитан магией, совершенно мне непонятной.
— Пропитан магией? — в шоке повторила Кристина. — Дело в том, что на Земле у меня был кулон с таким же камнем. Другого цвета, но тоже словно жидкий изнутри.
— Такой же, говоришь? А я вот ничего подобного не видел раньше, — поведал Леорнель.
— Лео, что в нём за магия? — переспросила она ещё раз. Уж не эти ли кулончики поменяли их с Айрис местами?
***
Айрис
Влад истязал её ласками бесконечно. Сегодня он, кажется, решил перейти все границы сладкого безумия, если таковые вообще существуют. Его руки, губы и язык вытворяли что-то немыслимое.