Ох уж эти приемы, к тому же на мне теперь ведение хозяйства родового поместья. Экономки у нас нет, Бебе отказывается помочь нанять новую, мол, нет гарантии в порядочности чужого человека, а я самая заинтересованная в процветании рода. А кто бы меня учил этому? Я из обычной семьи и о каких-то больших хозяйствах не слышала только и знаю, что работу по дому. В монастыре управлению не обучают, послушницы выполняют поручения. А между тем стопка из толстых хозяйственных книг лежит в моей комнате и ждет, когда я все изучу, проверю и…
— Кати, милая, ты опять не здесь, — Бебе огорченно покачала головой. — Что тебя опять тревожит?
— Столько всего…
— Глупенькая, радоваться надо… Особенно тебе. Быть хозяйкой дома ответственное занятие, но ты справишься. К тому же я всегда рядом.
Рядом. Это верно. А радоваться… я вспомнила утро после возвращения из монастыря:
— Светлого дня, лорд Бенедикт. — На рассвете я приготовила еще один настой, его мне рекомендовала настоятельница и, дождавшись более-менее приличного времени (на случай, если лорд еще спит) вошла в комнату с подносом в руках.
Лорд уже не спал, они с Бебе о чем-то разговаривали и судя по хмурому выражению лица лорда о чем-то неприятном.
— Бебе, я же тебя просил ни с кем больше не знакомить. В моей жизни была и останется одна женщина — Летиция.
Мои руки дрогнули и едва не выпустили поднос. Осторожно прошла вглубь комнаты, на всякий случай обошла хмурого мужчину по широкой дуге, поставила ношу на стол. Я могу еще приготовить настой, но жаль своего труда.
— Бенедикт, милый, ты не узнаешь нашу Кати? — Не только я испугалась реакции лорда, Бебе испуганно всматривалась в лицо пасынка.
— Нашу?
— Катриса твоя жена. — Должна заметить хмурое лицо лорду идет больше удивленного. Лорд внимательно прошелся по мне взглядом, недоуменно уставился на Бебе. У-у-у плохо дело. — На той неделе вы заключили брак. Бенедикт, милый, а что ты помнишь последнее?
— Я вернулся из командировки, — лорд нахмурился сильнее, будто вспоминание приносит физическую боль. — Ридж передал мне конверт с результатами экспертизы.
— А как вы себя чувствовали тогда? — я не могла не воспользоваться моментом, чтобы уточнить детали того злополучного дня. Брови лорда взметнулись и тут же плотно соединились на переносице.
— Милый, перестань, это очень важный вопрос, ни одна из нас не сомневается в твоей мужественности. Ну… представь, что Катриса лекарь.
— Неважно я себя чувствовал, будто заболел: жар и тело ломило. Бебе, да что здесь происходит?
— Ничего особенного, вот эта милая девочка попала тебе в тот день под горячую руку и ты сделал ее своей женой. А вчера она спасла тебе жизнь.
— Кто же решил меня убить? — лорд саркастично выгнул правую бровь.
Вот же… лорд! Ему говорят, что едва не умер, а он улыбается, будто шутки шутим.
— Вам какое-то время давали настойку альбиса и…
— Вздор! Я сильный маг и, даже такие юные леди, как вы, должны знать на нас травы не действуют, — лорд победно сложил руки на груди.
— Даже вам, сильному магу, должно быть известно, что травы действуют на всех, вопрос лишь во времени действия, — я повторила позу лорда, вздернула вверх подбородок. Какое счастье, что успела поговорить с настоятельницей и узнать такие подробности из жизни магов.
— Травница?
— Создаю кукол.
— Жена? — я не смогла понять чего же больше в вопросе лорда насмешки или угрозы.
— Жена, — но на всякий случай приняла самое смиренное выражение лица.
— Ну что ж, жена, пока поверю, но память обязательно вернется и моли Пресветлую, чтобы я не разочаровался, узнав правду.
***
— Все, милая, прекращай волноваться первые гости вот-вот приедут, — Бебе в очередной раз расправила кружево, проведя руками от плеч до груди. — Я иду встречать гостей, а ты жди, скоро за тобой зайдет Бенедикт. Ох, вы такая красивая пара.
Романтичности Бебе не было границ, так же как и оптимизму. Стоило двери закрыться за леди, я вновь попыталась подтянуть платье вверх: на мой взгляд, декольте слишком оголяло грудь. Я до сих пор помню потемневший взгляд лорда Бенедикта, смотрящего на нее, а ведь тогда она была прикрыта.
Лорд…
Потеря памяти пошла ему на пользу: больше не нагружает мытьем полов и вообще в редкие часы дома он предпочитает сидеть в кабинете. Но даже с потерянной памятью он объяснил мне, что не потерпит позора и любых действий порочащих честь и достоинство рода Катчер. Зануда. Но воспитанный, оказывается, он умеет улыбаться так, что сердце замирает в груди, а еще говорит комплименты и я же в них верю. А не должна. Он враг. Он разрушил мою жизнь. У него даже взгляд перестал обжигать холодом.