– Почему ты им не сказал?
– Потому что сначала хочу разобраться сам, – отвечаю честно я.
Затем разговариваю с Катрин. И что-то в ее ответах мне не нравится. Чувствую, что врет. Затем чую, как к дому приближается староста. А ему что надо?
Ксандра открывает дверь и чему-то радуется. А мне она так не улыбается. Бесит!
Люлька, которую принес староста, стала последней каплей. Старая, рассохшаяся, источенная короедами. Видя ее, я мгновенно представляю, как Ксандра кладет туда ребенка. Нашего ребенка... Нет, не нашего. А впрочем, неважно. Даже щенка в эту рухлядь не положишь.
Ярость вспыхивает мгновенно. Не осознавая, что делаю, испепеляю люльку одним движением руки. Нужно уйти, пока не придушил этого идиота.
В лесу легче. Свежий воздух успокаивает. Выбираю самый крепкий дуб – он простоит века. Начинаю вырезать детали для новой люльки.
Когда-то давно, еще мальцом, я увлекался резьбой. Дракон внутри всегда тянулся к созданию, а не разрушению. Пальцы помнят движения – плавные, точные. Вырезаю на бортиках узоры защиты и благополучия, на спинке – драконов-хранителей.
Работа занимает почти сутки. Когда люлька готова, я покрываю ее специальным составом, который защитит от гниения и вредителей.
Почему я это делаю? Ради нагулянного ребенка женщины, предавшей меня?
Злость вспыхивает и тут же гаснет. Ребенок не виноват. Невинная душа не должна страдать за грехи матери.
Пробираюсь в дом Ксандры, пока ее нет, и устанавливаю люльку. Она качается на прочных дубовых дугах – устойчивая, надежная. В такой могли бы спать мои дети.
Отступаю в тень, когда слышу приближающиеся шаги. Хочу видеть ее реакцию.
Зачем – сам не знаю.
Ксандра входит в комнату и замирает, увидев люльку. Ее рука инстинктивно ложится на живот, а в глазах мелькают удивление, недоверие и...
Что-то непривычное шевелится в груди. Задавливаю это чувство. Я сделал это для ребенка, не для нее.
– Что за… – говорит она.
– Согласись, эта гораздо лучше, – произношу я на ухо ей.
Глава 59.
Замираю на пороге спальни, не веря собственным глазам. В углу комнаты стоит люлька. Сделана из светлого дуба, отполированного до блеска.
Изящные резные узоры вьются по бортикам – драконы, защищающие что-то маленькое в своих лапах. Искусная работа, от которой захватывает дух.
– Что за... – шепчу я, делая шаг вперед.
– Нравится? – раздается голос за спиной.
Резко оборачиваюсь и вижу Дэмиана, прислонившегося к дверному косяку. Он не сводит с меня глаз, словно пытается поймать каждую эмоцию на моем лице. Сердце пропускает удар – когда он успел подойти так близко?
– Ты сделал это? – спрашиваю я и сама не верю своим словам.
Это же не так?
Дэмиан не отвечает. Вместо этого он отталкивается от косяка и медленно подходит к люльке, проводит пальцами по резьбе.
– Нравится? – повторяет он вопрос.
– Она... прекрасна, – честно отвечаю я, подходя ближе. – Но я не понимаю.
– Что именно? – его голос звучит неожиданно мягко.
– Зачем ты это сделал? – слова вырываются прежде, чем успеваю их обдумать. – Зачем так напрягаться ради нагулянного ребенка?
Черт! Я сказала это вслух?
Глаза Дэмиана темнеют, становятся почти черными. Он резко отворачивается и морщится. Будто получил удар под дых.
– Ребенок не виноват в твоем предательстве, – говорит он наконец. – А то, что притащил этот болван Герберт даже корытом не назовешь.
Он все еще верит в измену Ксандры. Ничего не изменилось.
– Ты поэтому ее испепелил?
Не отвечает. Только отворачивается от меня, чтобы я не заметила боль в его глазах? Но я-то заметила. Дракона предательство жены цепляет куда сильнее, чем он хочет показать.
– Почему задержка с посадкой? – внезапно меняет тему Дэмиан, все еще стоя ко мне спиной.
В недоумении моргаю. С каких пор генерала драконов волнуют посевные работы?
– Что? – растерянно переспрашиваю.
– Посадка, – нетерпеливо повторяет он. – Вы должны были начать два дня назад. Что случилось?
А он и за этим следит?
И что мне делать? Рассказать правду? Но почему бы и не признаться?
– Семена испортили, – говорю наконец. – Все до единого. Нужно покупать новые, а это не быстро.
Дэмиан резко оборачивается. Неосознанно отшатываюсь, видя какой яростью вспыхивают его глаза.
– Кто это сделал? – голос звучит низко, с рычащими нотками.
На мгновение передо мной не человек, а дракон, готовый испепелить все вокруг.
Марта, конечно же, это сделала Марта. Но если я скажу это Дэмиану, он не станет разбираться – просто испепелит старуху на месте. А я не хочу смертей на своей земле. С Мартой разберусь сама.