— Но…
— Нет. Я встречу его здесь.
Ответ, достойный настоящего мужчины. В носу защекотало то ли от пыли, то ли от близких слез, я тихо всхлипнула и дотронулась до его плеча.
— Ты тоже спрячься, — попросил Лева.
— Сена мало…
— Ничего. Как-нибудь…
— Лев, а может быть, тебе стоит бежать? Один ты убежишь…
Лев усмехнулся, и я поняла, как глупо прозвучало мое предложение. Стоящий мужик, двух женщин не оставит.
— Там, на полу, огромный гвоздь лежит, — шепнула я. — Он ржавый, но все-таки… оружие…
— Ты замуж за меня пойдешь? — спросил вдруг храбрый Лев.
В ответ я лишь чихнула и покивала головой.
— Есть за что бороться, — пробормотал мой Лева и скрылся в темноте.
Отрывок из записок наемного убийцы.
«Ювелир проехал вдоль деревни, остановился у дома Галины, вышел из машины и прислушался.
Давящая на уши тишина. Как вата, появившимся туманом она давила, топила в себе все звуки и напоминала о близком рассвете. Так тихо бывает только перед восходом солнца. Но до восхода — Ювелир посмотрел на циферблат дорогих часов с подсветкой — еще есть время. 2.43 высвечивали стрелки.
Ребристая рукоять пистолета приятно грела руку. Ювелир любил оружие, но пользовался им нечасто. Вернее, если не считать работы по мишеням, никогда. Свой «чистый» ствол наемник уважал. Два раза, работая под суицид, он оставлял в руках жертвы ее оружие. Сегодня для девятизарядного «ТТ» Ювелира найдется дело.
…После предложения Ивана Ивановича выбрать себе работу для прикрытия, Ювелир, тогда еще Алеша Константинов, остановился на работе шофера «Скорой помощи». Убивая одних, других он спешил доставить в больницу, сверкая мигалкой на крыше. В этом был своеобразный, привычный Ювелиру мрачный юмор. Везде, и там, и там, он властвовал над жизнью.
Галина не знала, где он работает. Не знала его адреса, номера телефона. Но любой из этой троицы мог навести на его след одним упоминанием, мол, такого-то числа Борис был с группой отдыхающих на Лазурном берегу. Через двадцать минут органы будут знать, кто выезжал во Францию в начале июля. Через час ищейки вычислят Бориса.
«Так что и фоторобота не понадобится, — усмехнулся убийца. — Его заменит четкий снимок из паспорта».
Дьявол! Как все плохо! Чем больше Ювелир думал над сложившейся ситуацией, тем больше проколов находил в собственных действиях.
Он вспомнил, как, грея рукоятку любимого «ТТ», сидел на лавочке в Сокольниках, смотрел на женщину, беседующую с амбалом, и все не мог решить стрелять в них или нет? Тогда он еще не чувствовал такой угрозы. Он лишь присматривался, ждал подходящего момента и хотел сработать наверняка.
А хватило бы трех пуль — в Учителя, Серафиму и собаку. Три пули и тихое исчезновение в кустах Сокольников. От звука пукнувшего глушителя даже вороны с веток не слетели бы.
Так нет. Хотел убрать последний след, хотел спросить блондинку в черном, кому еще она сказала о встрече перед квартирой генерала. Теперь-mo он точно знает. Но от этого не легче. Первый раз за много лет киллер позавидовал палящим без раздумий отморозкам.
Под эти мысли неслышным тихим шагом убийца обходил деревню. Искал следы, ловил ноздрями свежий воздух — надеялся найти в нем запах страха, под светом фонаря искал в траве прочерченную, темную тропу.
Они исчезли. Растворились где-то в сонном царстве.
Деревня стояла среди полей, как клок шерсти между ушей лысой собаки. Ювелир видел таких уродцев на руках важных дам. Сейчас он чувствовал себя блохой, запутавшейся в трех шерстинах. На крошечном заросшем пятачке он натыкался лишь на собственные следы.
Где же они?
Туман сгустился. Влажная земля встречала солнце паром. Еще немного, и Ювелир заблудится и в мыслях, и в траве.
Размеренное движение ног привело убийцу в некое подобие гипнотического транса. Нечто неуловимое влекло его прочь от деревни, кружение на одном месте противно мозгу. Странное, словно размытое темнотой сознание вывело киллера на обочину к заросшей колее…
Стоп. Ювелир стряхнул оцепенение. Бездумное брожение очистило голову от наносного, лишнего, помогло расслабиться и удалило панику.
Чудес на свете не бывает. Пока ему казалось, что хаотичное движение лишь путает его, всплеск интуиции — а это высшая форма логики! — вывел в единственно верном направлении. К дороге, ведущей в заброшенный сарай.