Мой дед в то утро решил натаскать в дом дров из поленницы. Покончив с этим, он сбивал на крыльце снег с башмаков, когда увидел, как она идет по дороге, завернувшись в шубу Луки. День был морозный, ясный, и деревенские жители так и высыпали из домов. Прислонившись к дверным косякам, люди смотрели, как она идет. Сперва-то глухонемую разглядели не многие, но чуть позже, когда она добралась до центральной площади, на нее глазела уже вся деревня. Девушка прямиком двинулась к лавке, торгующей тканями, склонилась над прилавком и с удовольствием стала указывать хозяину лавки на турецкие шелка, развешанные на стене. Он расстилал перед нею один отрез за другим, а она любовно проводила по ткани рукой и жестами велела принести еще. Через непродолжительное время девушка вышла из лавки и двинулась через площадь, держа под мышкой сверток с только что купленными шелковыми отрезами. Мой дед рассказывал, что следом за ней тут же потянулся целый хвост деревенских женщин. Они держались на расстоянии, но все же не в силах были казаться равнодушными после такой покупки.
Кто первым назвал ее женой тигра, я сказать не могу — мне так и не удалось это выяснить. До исчезновения Луки в деревне чаще всего говорили «эта глухонемая» или «эта магометанка». Затем вдруг — по причине, так до конца и не ясной местным жителям, — Лука исчез, значит, перестал быть и тем главным фактором, который определял положение глухонемой в деревне и отношение к ней соседей. После своего первого, триумфального появления в деревне она повязала себе голову турецким шелком. Люди видели, как она любовалась собой перед зеркалом. Всем стало ясно, что назад Лука не вернется, эта женщина больше его не боится. Все-таки «вдовой Луки» она не стала. Ее называли женой тигра, и эта кличка к ней намертво прилипла. То обстоятельство, что она появилась в селении улыбающаяся, без синяков и ссадин, предоставило сельчанам возможность дать потрясающее и окончательное объяснение тому, что случилось с Лукой. Этой версии жители Галины будут упорно придерживаться даже и через семьдесят лет.
Если бы все вышло иначе, несчастья той зимы выпали бы в каком-то ином порядке, булочник не сел бы в постели однажды ночью, не увидел бы — а может, ему это просто показалось — в дверях призрака своей тещи и не грохнулся бы в обморок под грузом собственных суеверий, если бы пирожки у тетки сапожника поднялись и привели бы ее в хорошее расположение духа, то слухи, которые так и роились вокруг жены тигра, могли бы быть совершенно иными. О ней рассуждали бы с большей долей реализма и, пожалуй, куда великодушнее. Ее, например, могли бы сразу счесть вилой[5], существом, как известно, священным. Впрочем, даже и без этого она уже стала для деревенских некой защитой, тем волшебным существом, которое как бы стоит между ними и тем рыжим дьяволом на холме, защищает их от него. Но та зима оказалась самой длинной из всех, какие помнили местные жители, к тому же связанной с тысячью разных мелких неприятностей, бессмысленных ссор, чьих-то постыдных поступков, поэтому именно на несчастную жену тигра люди и взвалили всю вину за постигшие их беды.
Сплетничали о ней постоянно, не стесняясь в выражениях и не задумываясь о последствиях. Мой дед, по-прежнему не расстававшийся с «Книгой джунглей», к этим сплетням, разумеется, прислушивался. О жене тигра говорили на каждом углу, на любом крыльце. До мальчика все это доносилось, как только он выходил из дома или возвращался туда, вовсе не имея намерения ничего подслушивать. В этих разговорах, точно тени в летний день, сплетались правда, полуправда и чистый вымысел.
— Я видела ее сегодня, — говорила, например, вдова Бркетича, тряся своими бесчисленными подбородками, как ожерельями, и мой дед, стоя за ней в очереди у прилавка зеленщика и ожидая, когда ему отвесят специй для маринада, тут же навострял уши.
— Жену тигра?
— Ну да! Я видела, как она снова выходила из дома, причем одна.
— Так ведь она Луку-то давно прогнала, разве нет? Уж теперь-то он никогда назад не вернется.
— Нет, вы только представьте себе, выгнать из дому такого человека, как Лука! И кто его выгнал? Какая-то глухонемая девчонка! Нашего Луку! А ведь я собственными глазами видела, как Лука ел сырую баранью голову.
— Ну и что?
— А то! Ясно как день: тот тигр Луку и слопал. Теперь она там совсем одна осталась, сама себе хозяйка, никто ее не беспокоит, разве что тот тигр.
5
Вила — в южнославянской мифологии женский дух, очаровательная девушка с распущенными волосами и крыльями. Вилы могли летать как птицы, обитали в горах, владели колодцами и озерами, могли «запирать» воду. Ноги у вил были козьи или лошадиные. К людям они относились дружелюбно, особенно к мужчинам, помогали сиротам, но разгневанная вила могла и жестоко наказать виновного или даже убить его одним своим взглядом. Они умели также лечить и предсказывать смерть, но сами не были бессмертны.