— Отпусти меня! — закричала она, когда Нигель немного ослабил хватку.
— Не надо, Лиз, — нежно попросил он. — Разве это было так неприятно?
Она подняла глаза и, наверное, смогла бы освободиться, но Нигель с силой сжал ее руки, и Лиз решила уступить, не желая, чтобы потом появились синяки.
— Поцелуй любого мужчины для меня неприятен. Я тебе уже говорила, что моим единственным желанием было остаться старой девой!
— Это же неестественно, — протянул он, отпуская ее и немного отходя в сторону.
— Думай как хочешь. Меня совсем не интересует, считаешь ты меня естественной или нет. — Лиз быстро проскользнула мимо, но повернулась, когда оказалась рядом с большими стеклянными дверьми, ведущими в гостиную. — Вспомни, что я говорила, когда предупреждала не играть со мной в эти игры. Я сказала, что тебя ждет большой сюрприз, — это я и имела в виду!
К ее негодованию, эта тирада вызвала только смех у Нигеля, который напомнил свой ответ. Тогда он уверил Лиз, что эти слова являются вызовом, и он именно тот мужчина, который примет этот вызов.
— А также, моя дорогая, — добавил он, — я много раз просил не провоцировать меня. Я не бросал слова на ветер, говоря, что у тебя могут появиться и синяки.
В глазах Лиз вспыхнул гнев, она так сильно сжала руки в кулаки, что стали видны побелевшие костяшки пальцев. И все же она попридержала рвущиеся с языка слова, пораженная одним открытием, — ее ярость вызвана больше тем, что Нигель нарушил магическое очарование вечера, а не его словами или даже поцелуем. Решив не давать волю гневу, она тихо заметила:
— Твои угрозы уже не слишком впечатляют, — Лиз даже удалось изобразить нежную улыбку, — так как ты слишком часто повторяешься.
Нигель рассмеялся.
— А разве мои предупреждения когда-нибудь принимались всерьез? — Он поднял одну бровь с таким выражением, которое просто не могло не разозлить Лиз.
— Нет, никогда. И никогда не будут. Я просто хотела сказать, — добавила Лиз с вежливой издевкой, — что твои угрозы мне уже наскучили.
Мгновение царила тишина. Со стороны оливковых деревьев слышался стрекот цикад и далекое позвякиванье колокольчиков овец.
— Наскучили? — Нигель слабо улыбнулся. — Как это типично для английской аристократии — им все быстро приедается.
— Я не говорю, что мне все надоело! — возразила Лиз с негодованием, но без злости.
— Некоторое время назад ты сказала, что тебе здесь скучно.
Лиз покачала головой.
— Я только сейчас поняла, что мне никогда не наскучит в этом месте.
Глаза Нигеля странно блеснули. Ее голос был мягким и даже казался нежным, что совсем не походило на тот раздраженный тон, который она обычно приберегала для мужа.
— Значит, ты уже передумала ехать в Англию? — было все, что он сказал, но сами слова, скорее утверждение, чем вопрос, предполагали уступку с ее стороны, а этого Лиз не могла допустить.
— Вовсе нет, я по-прежнему хочу повидать своих близких и немного погостить у них.
Нигель смотрел вперед, туда, где над темной поверхностью моря висел чистый и ясный диск луны.
— Когда ты планируешь эту поездку? — спросил он, прислоняясь спиной к одной из колонн, поддерживающих крышу веранды.
— Скоро, возможно, на следующей неделе. — В голосе Лиз явно звучал вызов.
Нигель быстро посмотрел ей в лицо, но его голос был спокоен:
— Как долго тебя не будет?
Этот равнодушный тон предполагает всякое отсутствие интереса с его стороны — как раз то, что ей так хотелось, уговаривала себя Лиз… Но откуда такое странное разочарование?
— Пока ничего не могу сказать, все зависит от того, как много приглашений в гости я получу! — ответила она с вызовом.
— Но ты должна хоть как-то планировать заранее…
— Я уже сказала, что не знаю!
Луну закрыло облако, и в саду сгустилась темнота, но терраса была залита мягким светом фонарей, расположенных среди побегов винограда.
Нигель молча смотрел на Лиз. Она заметила опасный огонек в его глазах — неожиданно там появилось выражение жесткой неумолимости.
— Ты можешь уехать на две недели — и ни днем больше, — тихо произнес он.
Лиз напряглась:
— Я уеду на столько, на сколько захочу!
Ее муж глубоко вздохнул.
— Может быть, продолжим наш спор завтра? — предложил он. — Как я уже говорил раньше, мы оба устали.
Странно, но Лиз без труда поборола раздражение, вызванное словами Нигеля. Ну конечно, она не позволит ему думать, будто он победил, даже чуть-чуть.
— Да, Нигель, мы продолжим нашу ссору завтра, и это будет действительно ссора, — добавила она, посылая ему улыбку, которая, впрочем, не была слишком веселой.
Однако этому не суждено было сбыться. Сразу после завтрака Нигель объявил, что собирается в Афины дней на десять. Решение о поездке он явно принял внезапно после просмотра утренней почты.
— Если ты уедешь в Афины на десять дней, тогда я отправлюсь в Англию еще до твоего возращения. — Лиз ждала повторения вчерашнего приказа вернуться через две недели. Но Нигель лишь рассеянно кивнул и через несколько минут уехал.
Позднее в тот день Лиз устроилась на лужайке с книгой в руках. Ее глаза были полузакрыты. Отчаянно скучая, она проклинала своего прадеда, когда Никос объявил о прибытии кузена Нигеля. Подошедший Спирос с удовольствием встретил улыбку Лиз.
— Вы приобрели прелестный загар, — заметил он, усаживаясь на стул.
Его повадки бездельника вызывали у Лиз неприязнь, но, несмотря на это, она была рада компании. Она как раз собиралась начать беседу, но Спирос опередил ее:
— Где же Нигель? У меня к нему письмо от матери.
Скоро в семье крестины, и она хочет, чтобы Нигель был крестным отцом.
— Сегодня утром Нигель уехал в Афины… по делам.
— Неужели? А он вернется к завтрашнему дню?
— Его не будет по крайней мере неделю.
В глазах Спироса появилось странное выражение.
— А почему вы остались здесь? Мне казалось, вы хотели посмотреть Афины.
— Нигель будет слишком занят, — ответила Лиз после некоторой заминки, отчаянно стараясь придумать какое-нибудь другое объяснение тому, почему она не сопровождает мужа. — Мне было бы скучно ходить по городу одной.
— Зато там гораздо больше развлечений, чем здесь.
Вы что, собираетесь все свое время проводить в саду? — Лиз промолчала, и Спирос добавил: — Все это как-то очень странно.
— Что вы имеете в виду?
— Нигель… уехал без жены. Это не очень-то естественно, особенно если учесть, что вы недавно поженились.
— Спирос покачал головой, явно ничего не понимая. И так как все его мысли были заняты этим вопросом, он вдруг ляпнул в своей обычной бестактной манере: — Грета, между прочим, тоже в Афинах… — И тут же оборвал себя, поняв, что означают его слова.
— Разве? — Лиз почувствовала, как закипает от гнева. Ей бы следовало радоваться, что Нигель отправился к Грете. Разве не этого она хотела — чтобы ее не замечали, по крайней мере с «той» стороны. — И когда она туда отправилась?
— Два или три дня назад. — Спирос покраснел. — Послушайте, Лиз, я самый большой дурак во всей Греции! Это никак не связано, поверьте мне. — Однако он говорил не слишком уверенно, а потом добавил, как бы стараясь убедить и себя самого: — Нигель не такой человек, чтобы изменить жене. Если он поехал по делам, то так оно и есть…
— Вы сами-то этому верите? — перебила его Лиз.
— Разве он не предлагал вам поехать с ним? — Спирос постарался обойти ее вопрос.