Лиз присела на скамейку. Прошла всего неделя… Она слегка покраснела и виновато огляделась вокруг, как будто кто-то находящийся рядом мог прочитать ее мысли. То, что она испытала в ту ночь с Нигелем, стало открытием для нее, окрашенным нежностью и страстью, — Нигель вовсе не хотел, чтобы она проснулась на следующий день, ненавидя его. Однако победителем, как ни странно, осталась она, хотя в этом ей помогло упрямство, а вовсе не отвращение к тому, что произошло между ними. Понимание этого заставило Лиз покраснеть еще больше. Догадался ли Нигель, насколько близка была она к поражению? Лиз надеялась, что нет, особенно если учесть все те проклятия, которыми она осыпала его на следующее утро. Ее слова, как обычно весьма разящие, должны были лишить Нигеля всякой уверенности в себе. Из-за этого Лиз даже боялась, что он не отпустит ее домой. Но он промолчал и даже помог ей с приготовлениями к отъезду, словно ему хотелось побыстрее распрощаться с ней. К своему удивлению, Лиз была даже раздосадована этим, и у нее снова появились мысли о том, что в ее отсутствие Нигель будет наслаждаться обществом Греты. Странно, что совсем недавно, она даже чувствовала благодарность к этой девушке…
Разозлившись на путаницу в своей голове, Лиз вскочила и решительно зашагала к дому.
— Через минуту будет накрыт чай. — Тетя Роуз встретила Лиз улыбкой. — Тебе не было холодно?
— На улице довольно тепло.
— Но после Греции ты могла замерзнуть.
Лиз заняла свое любимое кресло. Что с ней происходит? Она сама не знает, чего хочет. Раньше ее единственным желанием было вернуться домой, однако здесь она никак не может успокоиться. Если бы не Нигель, который мог подумать неизвестно что, она бы с радостью сократила время своего пребывания в Англии. Но его самоуверенность плюс вечное стремление разозлить ее могли привести к каким-нибудь ироничным замечаниям на тему ее преждевременного возвращения. А когда она вернется, то что ее ждет? Бесконечные ссоры с Нигелем или скука в его отсутствие.
— Я бы хотела никогда не встречаться с этим мужчиной!
— Что ты сказала, дорогая? — Спокойный вопрос тети Роуз вызвал у Лиз еще большее раздражение.
— Я разговаривала сама с собой.
— Что? — Прабабушка уронила вязанье на колени.
— Ты замерзла? Ну, дорогая, этого следовало ожидать, учитывая, что ты живешь теперь в стране с теплым климатом. Надень джемпер или, может быть, ты предпочтешь мою шаль?
— Нет, спасибо, — прокричала Лиз, вздыхая.
— Она совсем не жаловалась на холод, — решила внести ясность тетя Роуз, наклоняясь к старухе. — Она разговаривала сама с собой.
— Домой?..
Лиз закрыла глаза. «Я этого не вынесу», — подумала она, удивляясь, как терпела такую жизнь раньше.
— Разговаривала сама с собой, — повторила тетя Роуз, с удовольствием наблюдая как вошедшая служанка принялась разливать чай. — Сдобные лепешки, Мейзи?
— Да, мадам, сдобные.
Эти слова Лиз уже слышала пятый раз, начиная с прошлой пятницы, когда она приехала. Теперь было время вступить в разговор ее дяде.
— Надеюсь, ты хорошо подсушила мои, Мейзи?
— Да, сэр, я именно так и сделала. — Бросив взгляд на Лиз, Мейзи продолжала расставлять чашки. — А для вас я приготовила бутерброды, — добавила она, улыбнувшись.
После чая Лиз поспешила улизнуть. Однако к тому времени, когда она была одета и спустилась вниз к машине, где ее ждал шофер, ее раздражение улеглось и она стала снова похожа на прежнюю Лиз.
— У нас есть полчаса перед ужином, — сказала Грейс, увидев Лиз и увлекая ее в сторону своей спальни. — Я еще не совсем готова, так что мы можем поболтать, пока я буду делать макияж и заниматься маникюром.
Они регулярно переписывались с момента замужества Лиз, но кроме восторженных описаний природы Греции и красот Дельф Лиз ничего не сообщала, так что ее подруга оставалась в неведении относительно ее личной жизни.
— Расскажи мне… о своем муже. Все идет как надо? — Грейс на всякий случай прикрыла дверь. — Это стоило того… я имею в виду выходить замуж из-за дурацкого завещания?
— Чтобы спасти мой дом и получить деньги? — Лиз наморщила лоб. — Честно говоря, Грейс, я все еще не знаю, правильно ли я поступила… — Она покачала головой. — Но я должна была подумать о других, особенно о прабабушке.
— Никогда не представляла тебя в роли жертвы, — расхохоталась Грейс, глаза которой однако, оставались серьезными. — Ну, а результат?
— Мы не думали, что из этого должно что-то получиться, — напомнила ей Лиз. — Это же был брак по расчету.
Грейс устроилась перед туалетным столиком, в зеркале наблюдая за Лиз. Она спросила с любопытством:
— А что из себя представляет твой муж? Я, конечно, присутствовала на свадьбе, но он тогда был такой же как и на ярмарке, — упрямый, самоуверенный, и разговаривал в эдакой ленивой манере.
— Это не манера, он так всегда говорит!
Слова вырвались непроизвольно, поразив саму Лиз.
Она ведь ненавидела это растягивание слов, ненавидела!
Тогда почему она бросилась на защиту Нигеля?
Грейс даже приоткрыла рот.
— Ты случайно не влюбилась в него? — воскликнула она недоверчиво.
— Влюбилась? Не говори глупости!
Но откуда такой взрыв эмоций, это странное напряжение, которое, Лиз была готова поклясться, она испытывала впервые в жизни.
— Нет, — покачала головой Грейс, — только не ты. Ты ведь всегда презирала мужчин, клялась, что никогда не выйдешь замуж, потому что видишь их насквозь. — Грейс снова покачала головой. — И в конце концов, ты просто не можешь влюбиться в такого холодного человека, как Нигель.
Холодный?! Если бы Грейс знала, насколько она не права. Лиз, полузакрыв глаза, вспоминала ту ночь, когда полное самообладание Нигеля так странно сочеталось с его страстью. Наверное, это опыт и присущий его народу дар.
Лиз не надо было уверять, что Нигель потрясающе владеет искусством любви, хотя ей даже не с кем было сравнивать.
— Откуда такой румянец? — Голос подруги, весьма тихий, тем не менее заставил Лиз чуть ли не подпрыгнуть, настолько она была погружена в свои мысли.
— Я… нет… то есть я не знала, что покраснела.
— Так знай, — заметила Грейс, добавив весьма глубокомысленно: — И должна же быть какая-то причина этому. — Глядя на молчавшую Лиз, Грейс произнесла недоверчиво: — Не может быть. Самая отчаянная мужененавистница и влюбилась в грека, или правильнее, полугрека.
— Я уже говорила, что нет, — резко возразила Лиз.
— Ты совсем этого не говорила. Ты просто попросила меня не глупить, что вполне можно рассматривать как попытку увильнуть от ответа.
— Зачем мне влюбляться в такого человека? — почти прорычала Лиз, сердясь на то, что не смогла быть осторожнее. Грейс совсем не глупа, напротив, она отличается редкой проницательностью.
— Если бы ты его любила, то это для тебя было бы гораздо лучше. Перспективу провести остаток жизни с человекам, которого не любишь, едва ли можно назвать приятной.
— Я это знала, когда выходила замуж.
Грейс повернулась, чтобы взять пилочку для ногтей:
— Расскажи подробнее о нем. Он-то доволен тем, что получил?
— Думаю, что да. — Снова отговорка, весьма прозрачная для подруги.
— А как вы проводите время?.. Ему не тяжело вести жизнь монаха?
Лиз опустила глаза, мыслями вернувшись в ту ночь.
Интересно, узнает ли Грета, что Нигель поменял кровати местами. Без сомнения, этот ухмыляющийся Никос передаст все своей сестре, а та расскажет хозяйке.
— У него есть женщина для развлечений, — коротко ответила она Грейс.
— Боже, как деликатно. Кто же она?
— Ее зовут Грета, и они были знакомы в течение длительного времени.
— А сейчас?
Лиз задумалась. Нигель сказал, что не виделся тогда с Гретой в Афинах, и, как ни странно, она поверила.