Повторюсь, обычно мне нет дела до того, что делают и говорят окружающие. Собственно, этого же и я ожидаю от других людей. Но в это утро произошёл столь редкий случай моей вопиющей нескромности, когда я позволила себе прислушаться к разговору, который, несмотря на повышенную громкость, совсем не был предназначен для моих или ещё чьих-либо ушей.
– Женечка, как у тебя обстоят дела с твоим медвежонком? – в упор глядя на свою беловолосую подругу и пафосно растягивая слова, спросила брюнетка, помешивая соломинкой молочный коктейль. Пусть простит меня эта девушка, но, на мой взгляд, она выглядела несколько старше своих подруг. Чёрные брючки в обтяжку, сапожки на высоченных каблуках, красная кофточка с очень глубоким вырезом, длинные рукава которой были натянуты до самых пальцев, высокий конский хвост – прямо скажу, одета она была с претензией на вызывающий внешний вид. Но даже несмотря на это брюнетка изначально вызывала большую симпатию, чем её подруги.
– Девочки, на днях медвежонок пообещал мне, что разведётся со своей женой! – намного громче, чем требовалось для такой информации, прозвучало из уст блондинки. Я лениво повернула голову в сторону источника противного писклявого звука. Явно крашеная белобрысая курносая девушка с безвкусным макияжем с претензией на смоки-айз показывала подругам фотографии в потрёпанном смартфоне. Очевидно, это были фотографии того самого мужчины, который обещал ей развестись. Подруги с любопытством приникли к дисплею, едва не носами перелистывая фотографии. Я внимательно оглядела Женечку, как называла её темноволосая девушка, с ног до головы. Легкомысленное белое платье, смесь сатина с кружевом, с бретелями вместо рукавов выглядело летним для зимнего дня. Вероятно, на встречу с подругами блондинка прибежала сразу из ночного клуба. Я перевела взгляд на её ноги. Тонкие капроновые колготки и белые сапоги с обтёртыми носами. Неаккуратная обувь не вписывалась в гламурный образ, который пыталась создать девушка.
– Женечка, ты счастливая! – завистливо протянула третья девушка. Красно-пегие волосы, бесформенная кофта розового цвета с чёрной кошкой на груди, налепленной блестящими пайетками, узкие брюки коричневого цвета в белую клетку и в дополнение ко всему – брутальные оранжевые ботинки на низком каблуке. Бледное лицо без капли косметики терялось на фоне разнообразной цветовой гаммы её одежды. Я помотала головой, чтобы подобный образ не задержался надолго в моей памяти.
– Ксюшечка, я в себе не сомневалась! – гордо заявила первая девица, накручивая на тонкий пальчик прядь сожжённых перекисью водорода волос.
Женечка и Ксюшечка – теперь я знала имена двух девушек. Странно, что они называли друг друга хоть и уменшительно-ласкательно, но настоящими именами. По их внешнему виду можно было предположить более вычурные имена, позаимствованные у представительниц древнейшей профессии.
Я взглянула на брюнетку. Она не торопилась восхищаться новостью, услышанной от Женечки. Судя по её недоверчивому взгляду, обращённому на слишком улыбающуюся подругу, у неё уже был опыт общения с женатыми мужчинами, и, скорее всего, не самый приятный опыт.
– Девочки, его развод нужно отметить! Сегодня же! – Женечка мысленно уже стояла в шикарном, кружевном, белоснежном платье с бриллиантовым лифом возле стола регистратора в ЗАГСе, затаскивая своего кавалера, который не успел ещё развестись, если вообще успел всерьёз подумать о разводе, в новый брак.
Ксюшечка радостно закивала головой, соглашаясь с её предложением. Я продолжала смотреть на темноволосую подругу, пытаясь от нечего делать предположить, как зовут её. Анна? Вероника? Айгуль? Долго перебирать имена мне не пришлось.
– Маришка, порадуйся за меня! – Женечка капризно скривила губки. Маришка – значит, это Марина. Все три пазла были сложены. Я отвернулась к окну, разглядывая пролетавший за ним лёгкий снежок. Маришка, чуть поколебавшись, наконец, улыбнулась и втянулась в весёлое обсуждение подробного плана на сегодняшний вечер. Девушки хихикали и переговаривались, но уже гораздо тише, поэтому в детали празднования я оказалась не посвящена.