— Я куплю.
— Но зачем было…
Изабелла умолкла, понимая, что это бесполезно. Бранд все равно ее не слушал, что бы она ни говорила.
Он стоял, привалившись к двери и скрестив на груди руки, и в его глазах она заметила нечто, похожее одновременно на раздражение и любопытство.
— Не расстраивайся, — сказал он. — Когда-нибудь ты поймешь и будешь мне благодарна.
— Мой отец тоже так говорил.
— Да? Что ж, очевидно, в этом есть смысл, — сухо заметил он.
— Как ты можешь? Ты же не забыл, что тебе самому было приятно, когда мы… когда мы…
— Делили одну постель? — договорил он. — Что ж, ты права. — Он подошел к ней. — Не ворчи. Ничего хорошего из этого не получится.
Она открыла было рот, чтобы сказать, что она думает о мужьях, которые не хотят спать со своими женами, но Бранд приложил палец к ее губам.
— Не надо. Потом будешь жалеть.
Изабелле очень хотелось укусить его, но она сдержалась. От его руки густо пахло мылом.
— Ладно, — сказала она, когда он убрал ладонь. — Замечательно. Мне все равно. Еще не хватало, чтобы ты храпел в моей постели.
Изабелла пришла в ярость, когда Бранд, вместо того чтобы рассердиться, потому что он никогда не храпел, громко расхохотался.
— Вот так-то лучше. Знаешь, сейчас мне надо кое с кем встретиться, а потом не хочешь сходить в кино?
— Это чтобы я вела себя смирно, как воспитанная девочка?
Бранд разозлился не на шутку.
— Как хочешь. Хочешь пойти — пойдем, не хочешь — не надо. Мне все равно.
С этими словами он развернулся на каблуках и был таков. Изабелла еще долго не могла заставить себя пошевелиться, а потом, не глядя на новые кровати, прошла в кухню и села на стул. Все-таки ей не хватает терпения. С его любимой Мэри оказалось нелегко справиться. Если он счел себя обязанным нести ответственность за ее потерянную девственность, то во всем остальном… Она вытерла глаза, потом схватила подушку и запустила ею в сторону спальни.
Вечером Бранд пришел, неся в руках красную коробочку.
— Вот, — сказал он, подавая ее Изабелле. — В знак мира. Как ты думаешь, можем мы хотя бы ненадолго заключить перемирие?
— Ненадолго? — переспросила Изабелла.
— Открой коробку.
В голосе Бранда звучало нетерпение.
Изабелла открыла коробку, в которой лежал тоненький серебряный браслет с рисунком в виде переплетенных листьев. Очень похожий, но гораздо более дорогой ей подарил отец, только это было задолго до ее бегства.
Когда Бранд надел его ей на руку, она чуть не разрыдалась и, положив голову ему на плечо, тихо проговорила:
— Спасибо.
Он вдыхал легкий аромат ее волос… Дьявол. Этой юной красотке, на которой он женился, в характере не откажешь. А в привлекательности тем более.
— Пошли, — проглотив комок в горле, сказал он. — Надо нам что-нибудь поесть сегодня. А потом ты выберешь, какой фильм мы будем смотреть.
Как он и ожидал, Изабелла предпочла посмотреть сентиментальную любовную историю. Милую сказку со счастливым концом. Когда они опять вышли под дождь, она взяла его под руку и улыбнулась, сияя глазами.
— Сегодня был хороший вечер, правда?
Глядя на ее улыбку, Бранд на несколько мгновений забыл о своем горе и чуть было не согласился с ней.
Полетов у него сегодня нет, хотя он, как всегда, поехал в аэропорт рано утром. Изабелла скрестила руки на груди. На сей раз у нее должно получиться. Вот она удивит Бранда. Ну что трудного в суфле? Надо только хорошенько взбить яйца и добавить немножко сыра. Мариетта часто его готовила, а Изабелла почти всегда наблюдала за француженкой-поварихой. Она взглянула на свои серебряные часы, которые в этой кухне выглядели непозволительно дорогими, и подумала, что хорошо бы Бранд вернулся пораньше.
Странно, что за три недели он не летал ни разу. Но когда она его спрашивала, он каждый раз отвечал, что пересматривается расписание и его должны поставить в рейс со дня на день?
Изабелла не хотела, чтобы он летал. Она хотела, чтобы он оставался на земле, и желательно в ее постели. Поначалу она как-то не задумывалась о том, насколько серьезно принятое им решение, но после унизительной истории с кроватями поняла, что ей предстоит долгий и трудный путь к его сердцу. Предстоит так предстоит. Через несколько дней она вновь завела разговор о кроватях, но на сей раз Бранд ей не только не ответил, а просто-напросто повернулся к ней спиной.
Во всем остальном он был довольно мил. И, слава Богу, перестал беспрерывно ворочаться на своей кровати. Уже недели две, как он ни разу не произнес имени Мэри.
Изабелла еще раз взглянула на часы и вздохнула. В последнее время он выглядит ужасно усталым. И все-таки у него уже не такой отрешенный взгляд, как прежде. Ну и слава Богу.
Надо набраться терпения и ждать. В конце концов он полюбит ее, разве не он вчера взял ее за руки и сказал:
— Вот и хорошо.
А она всего-то рассказала, что Джуди, молодая мама, которая жила наверху и с которой она успела подружиться, взялась помогать ей с английским. Ей и помощи-то особой не требуется, ведь у нее с сестрами была в гувернантках англичанка.
Едва Изабелла закончила взбивать яйца и поставила их в духовку, как в дверь тихонько постучали. Она побежала открывать с такой совершенной гостеприимной улыбкой, что мама осталась бы ею довольна.
На пороге стоял немного смущенный молодой человек с вьющимися каштановыми волосами.
— Привет, Гари. Что тебе надо на сей раз?
— Молока. У тебя нет немного? Я бы сходил в магазин, но мне всего-то одну чашку, а…
— А на улице дождь, — договорила Изабелла. — Там всегда дождь. А молока я тебе могу дать. Входи.
Она достала из холодильника пакет и налила молоко в большую кружку, которую Гари принес с собой.
— Спасибо. Ты просто прелесть, Изабелла. Если тебе когда-нибудь надоест старичок Бранд, только мигни мне…
— Тоже нашел старичка. Ему всего двадцать шесть. И мне он не надоел…
Изабелла умолкла, увидав в дверях Бранда.
Подняв брови, он не сводил тяжелого взгляда с нее и Гари.
— Мы тут шутим, — с кривой усмешкой проговорил Гари и исчез в своей комнате.
— Что ему надо было? Если не считать тебя?
— Молока. И он вправду шутил. Ведь он знает, что мы женаты.
— Такая мелочь его никогда не беспокоила, — проговорил Бранд, поворачиваясь к ней спиной и снимая пальто.
Изабелла, поджав губы, смотрела ему в спину, пока он не исчез в спальне. Скоро она заставит его смотреть ей в глаза, когда он с ней разговаривает. Сколько можно изображать из себя невидимку! Бранд не грубил ей, упаси Бог, но он был так поглощен своими мыслями, что ей иногда казалось, будто она не более чем котенок, которому довольно, если время от времени его погладят по головке или почешут за ушком.
— Как прошел день? — спросила Изабелла, когда, переодевшись в джинсы и закатав рукава рубашки, Бранд возвратился в кухню.
— Ммм? — Он посмотрел на нее так, словно не ожидал увидеть. — Неважно.
— А… Извини.
Она уже знала, что лучше не расспрашивать его, потому что тогда он пробурчит что-нибудь невразумительное и отправится покупать газету.
— При чем тут ты?
Он уселся на стул и стал смотреть как будто сквозь нее, что с ним случалось довольно часто.
Изабелла предполагала, что в это время он вспоминает Мэри, но лицо у него было напряженное и немножко злое, тогда как должно было бы быть нежным и печальным… Поддавшись порыву, Изабелла села рядом на второй стул и наклонилась к нему.
— Бранд, — окликнула она его, коснувшись его руки, — ты не хочешь поговорить со мной? Я все-таки твоя жена.
Он покачал головой и убрал руку.
— Изабелла, я дал тебе все что мог. Извини, если тебе этого мало.
Изабелла прикусила губу.
— Не мало, — проговорила она, стараясь, чтобы это прозвучало правдиво.
Слишком рано. Ну, конечно. Слишком многого она хочет. После смерти Мэри прошло всего несколько недель, а Бранд говорил, что ждал свадьбы четыре года… хотя зачем такому мужчине ждать четыре года какую-то Мэри…