Шон спешился. Злость, вызванная обвинениями Лоры, почти сошла на нет. Почему бы не пропустить кружечку пива? Тем более что до лондонского поезда еще далеко. А коня отведут домой — он кого-нибудь попросит об этом. Бросив монетку конюху, он вошел в пивную и сел за столик в углу. После езды на лошади у него все ныло, а руки заледенели. За первой кружкой он отогревался и проклинал неуклюжего одра, доставившего его сюда, а за второй пришел к выводу, что надо нанять закрытый экипаж и вернуться обратно в «Плакучую иву».
Конечно же, в своих обвинениях Лора зашла слишком далеко. Но ведь в конечном счете так оно и было. Раньше он никогда и не размышлял о том, почему так часто бросается навстречу смерти. Разумеется, умирать ему не хотелось — когда-то хотелось, но он уже почти забыл об этом. А Лоре удалось докопаться до истинной причины того, почему он постоянно бросает вызов судьбе.
Желание самостоятельно распоряжаться собственной жизнью — вот в чем все дело. Именно оно преследовало его, как наваждение, а он только сегодня это понял. Возможно, это началось в тот день, когда с его матерью случилась беда. Ведь если бы она не увидела его, полумертвого, то и не упала бы с лестницы. Но теперь, глядя на это с другой стороны, Шон понимал — глупо себя винить. С тем же успехом можно обвинять Байрона, который показал его матери в таком состоянии. Вся вина лежит на Эверсби, который давно мертв.
Мать тоже ни в чем не винила Шона, но он постоянно видел в ее глазах страдание, и это его мучило. Шон тосковал по той близости, которая была между ними когда-то. Но еще сильней он тосковал бы по Лоре, если бы ушел от нее. Как он только мог так относиться к ней? Нужно забыть об этом недоразумении с болезнью. Какую бы цель Лора ни преследовала, выходя за него замуж, в день свадьбы она все же была девственницей — где она могла набраться умения, чтобы притворяться? А это означало, что будущий ребенок действительно его. Дрожь, охватившая Шона при этой мысли, больше говорила ему о собственной природе, чем он хотел бы знать.
Теперь, когда он окончательно поверил Лоре, нужно сказать ей об этом. При этой мысли Шон улыбнулся. Он не мог дождаться, когда они станут выбирать ребенку имя, будут говорить о кормилицах и воспитателях. Но как лучше начать разговор на эту тему? Лора ни разу не упоминала о ребенке с тех пор, как они уехали из Лондона. Одно он знал точно — на поезд ему сегодня не сесть. Положив на стол монету, Шон поднялся и бросил владельцу заведения, проходя к выходу:
— Увидимся, Бодман.
— До скорого, Уайлдер, — ответил Бодман. — Я сегодня видел вашего приятеля Хэллорана, — добавил он, протирая стакан.
— Кого?! — Шон остановился как громом пораженный.
— Уэйда Хэллорана. Выходит, он поправился?
У Шона чуть не остановилось сердце. Теперь все встало на свои места. Уэйд. Загадочные записки сразу обрели автора. Да, вполне возможно, что Уэйд хочет его убить. Ведь это Шон сдал его властям, когда погибла Ондин, а сам Уэйд потерял рассудок и хотел совершить самоубийство. Но безумцу не понять, что Шон сделал это не из дурных побуждений.
— Где вы его видели? — взволнованно спросил Шон.
— Да прямо здесь, — сказал Бодман. — Он мне показался вполне нормальным. Не то что в тот раз.
Не слушая дальше, Шон побежал к конюшне, быстро оседлал мерина и поскакал к дому.
Господи, хоть бы он ошибся! И хоть бы не опоздать!
Добравшись до «Плакучей ивы» с рекордной быстротой, он соскочил с коня, вбежал в дом и сразу услышал голос матери, доносившийся с верхнего этажа:
— Шон, слава Богу, ты вернулся! Какой-то человек силой увел твою жену! Я не видела, кто это, но у него явно недобрые намерения. Я послала Эмми в Брайархэвен за Байроном, но она отправилась пешком. Шон, ты должен помочь Лоре. Прошу тебя, скорее!
— Куда они пошли? — крикнул он, подняв голову, и его голос эхом раздался в лестничном колодце.
— Они пошли к утесам, через сосняк! — отозвалась она. — Ох, Шон…
Но он уже выбежал из дома, вскочил на коня и галопом помчался к соснам, чувствуя, как на лице выступает холодный пот.
Добравшись до конца сосняка и увидев наконец уступы скал, он вспомнил, что у него есть пистолет. «Но он не пригодится», — подумал Шон, увидев двух человек над тем самым обрывом, где упала Ондин. Если стрелять с такого расстояния, слишком велик риск попасть в Лору. Придется что-то придумывать. Нужно как-то его отвлечь, чтобы Лора смогла убежать. Шон глубоко вздохнул, надеясь успокоиться. Паника ни к чему хорошему не приведет. Он прошел вперед, чтобы привлечь к себе внимание, и крикнул: