- Какая-то очень знакомая история, Полина, - Вениамин сдвинул брови. - Даня, служба информационной безопасности, отец, инсульт, Питер... Полина. Точно, Полина.
Вениамин удивлённо смотрел на Полину.
- Мне, конечно, даже сложно представить, что это может оказаться правдой, но скажи, фамилия того Дани, случайно, не Рубцов?
- Рубцов, - кивнула Полина.
Теперь настала её очередь удивляться. Особенно, когда Вениамин взял со стола телефон и, открыв галерею, показал Полине одну из фотографий, сделанных на свадьбе Даньки и Кати.
- Это Даня, - подтвердила Полина, проглотив комок в горле. - Откуда у тебя его фотография?
- Ну и ну, - Вениамин растерянно запустил пальцы в свою шевелюру. - Мы с Данькой - друзья детства. А его жена - моя родная сестра Катька.
Глава двенадцатая
- Как это? - нерешительно улыбнулась Полина. - Как вы можете быть друзьями детства, ведь вы выросли в разных городах?
- Семья Даньки сначала жила в нашем городе, и мы с Данькой в течение нескольких лет учились в одном классе. А потом Рубцовы переехали в областной центр, следом за семьёй старшей сестры Даниила, Лены.
- Вот как, - вздохнула Полина грустно. - Мир тесен. Вот почему у вас с Даней есть в характере что-то общее, ведь чаще всего подобное притягивается к подобному. За редким исключением.
- Данька - он классный! Он настоящий друг, лучший в мире! Мне до него очень далеко.
- Уверена, что и ты лучший в мире друг, Веня, - убеждённо сказала Полина.
- Надеюсь, но так получилось, что Данька всегда приходит мне на помощь.
Вениамин рассказал Полине о драке с Пашкой Тетериным и его прихвостнями у оврага, о том, как Данька лишился телефона, и о том, как отец Вениамина и зять Даньки Дима приходили в школу. Потом рассказал о том, как прошлым летом Данька и Дима спасли всю семью Епифановых от преступников.
Полина слушала очень внимательно, однако лицо её всё сильнее мрачнело.
Вениамин закончил рассказ, а Полина так и сидела молча, опустив глаза.
- Полина, - Вениамин заглянул в её лицо. - Что-то случилось? Ты хорошо себя чувствуешь? Может, устала? Прилечь хочешь?
- Нет, не хочу, - Полина подняла глаза, пристально глядя на Вениамина. - Всё хорошо. Веня, скажи, ты теперь возненавидишь меня? Или станешь презирать, что ещё хуже.
Вениамин как раз решил отпить из кружки остывший чай и едва не поперхнулся.
- С какого перепугу, Полина? Что ты такое говоришь?
- Но ведь я предала твоего лучшего друга. И вообще, поступила отвратительно.
- То, что было у вас с Даней, не имеет никакого отношения ко мне. Вы расстались, и каждый пошёл своей дорогой. Ты извлекла урок из ситуации. У Даньки всё просто прекрасно, он любит и люби́м. Сама подумай, останься вы вместе, он бы никогда не женился на Катьке, и она до сих пор выносила бы мозг мне, а не ему. Так что, по идее, я должен быть тебе благодарен. Шучу, конечно, прости за неудачный юмор, Полина! Катя с детства была влюблена в Даньку, а когда они встретились, будучи взрослыми, её чувство вернулось уже в другом виде.
- А то, что произошло между нами, не имеет никакого отношения к Дане и к твоей сестре, правда же, Веня? - с облегчением спросила Полина.
- Абсолютно верно, Полина. Потому, пожалуйста, выкинь из головы плохие мысли, старайся быть на позитиве. Да, Даниил - мой самый лучший друг. Но ты - мать моего ребёнка.
Единственный вопрос, который любопытный Вениамин не готов был задать Полине: любит ли она до сих пор Даньку. Не готов был, и не стал задавать.
- Спасибо, Веня! Не говори пока ничего обо мне твоим близким, хорошо?
- Мы же договорились. Я расскажу о сыне, когда он родится, а подробности о тебе рассказывать пока не буду.
- Спасибо. Я хотела попросить тебя ещё кое о чём, Веня.
- Попроси, - Вениамин с нежностью смотрел на растерянную и смущённую Полину.
- Как я уже говорила, спокойнее чувствую себя среди людей. Понимаешь, Веня, у меня появился страх. Роды теперь могут начаться в любой момент, и я очень боюсь, что они начнутся, когда я буду одна. Боюсь сделать что-нибудь не так, не заметить что-то, упустить время...
- Полина, почему ты не рассказала мне раньше о том, что боишься? - нахмурился Вениамин. - Мы же договаривались!
- Так ведь с ребёнком, слава Богу, всё хорошо, а зачем я должна была беспокоить тебя из-за своих личных страхов?