Кроме того, Вениамин и Полина были почти круглосуточно на связи с Лидией Ивановной и Алексеем Викторовичем, родителями Вениамина, обращаясь к ним с каждым возникшим вопросом и при малейшем сомнении в чём-либо.
Алексей Викторович и Лидия Ивановна, которых Полине строго-настрого было велено называть "дядя Лёша" и "тётя Лида", безусловно, были очень удивлены столь кардинальным переменам в жизни сына, однако радость за Вениамина оказалась сильнее, чем все остальные чувства.
Обсудив новости между собой, Епифановы-старшие решили: если уж Вениамин принял решение не устраивать свадьбу и вообще никак не обнародовать свою женитьбу, значит, счёл нужным поступить именно так. А сыну они доверяли, следовательно, полностью приняли его позицию.
Конечно, Вениамин не посвящал их во все тонкости и подробности отношений с Полиной. Не говорил и о том, что Полина - бывшая девушка Даньки Рубцова. Для него самого это не имело почти никакого значения (почти - потому что он так и не решился спросить у Полины о её чувствах к Даньке).
Вениамин постоянно мониторил родительские сайты и форумы, читал и слушал статьи известных педиатров и засыпал вопросами патронажную медсестру, когда она приходила к ним в первый месяц после рождения Романа.
К великому счастью и облегчению обоих родителей, малыш родился здоровым и развивался хорошо. То есть, Виолетта Юрьевна оказалась права: препараты, которые вынужденно приняла Полина в достопамятный вечер, никак не отразились на здоровье Ромы.
Несмотря на то, что и Полина, и Вениамин были светловолосые, светлоглазые и белокожие, уже сейчас было понятно, что сын удался сразу во всех мужчин семьи Епифановых.
Когда Роману исполнился месяц, Вениамин, Полина и сам виновник торжества впервые вышли на видеосвязь с родителями Вениамина, чтобы те познакомились с внуком. Конечно же, не прошло и пяти минут после сеанса видеосвязи, как Вениамину позвонила Катька, которую уже давно распирало от любопытства, и потребовала "видеосвидания" с племянником.
Полина, по понятным причинам, в этом разговоре не участвовала, слушала со стороны, как Вениамин и Рома общаются с Даниилом и Катей.
Алексей Викторович и Лидия Ивановна собирались прилететь в Москву в Новогодние каникулы, однако оба загрипповали, и билеты пришлось вернуть, а визит - отложить на неопределённый срок.
Ещё до наступления Новогодних каникул в семье Вениамина и Полины произошло знаковое событие. Точнее, даже два. Во-первых, Полина, которая после окончания больничного листа отгуляла полагающийся ей отпуск, в середине декабря, когда Роме исполнилось три месяца, вышла на работу.
Молока у неё сразу было очень мало, и Романа быстро перевели на смеси. К тому же, Полина почти полностью оправилась после родов, и была полна сил и энергии.
Вениамин не противился стремлению Полины, напротив, поддерживал её во всём. А потом он сделал то, что окончательно и бесповоротно привязало Полину к нему, и прежде всего, именно эмоционально привязало.
Правда, Вениамин не ставил перед собой подобной цели; он действовал исключительно в интересах ребёнка и семьи в целом. Дело в том, что и Полина, и Вениамин не хотели доверять Рому няне, пусть хоть трижды надёжной и проверенной.
Полина лично проводила все собеседования с потенциальными нянями, и её не устроила ни одна. Отчаявшись, Полина уже решила, что не будет пока выходить на работу, и тогда Вениамин, видя её состояние, предложил нестандартный выход из ситуации: сказал, что в отпуск по уходу за ребёнком пойдёт он сам.
К счастью, законом это допускается, хоть и отцов, которые берут на себя смелость пойти в подобный отпуск, безусловно, подавляющее меньшинство.
- Веня, ты хорошо подумал? Ты ведь, наверно, понимаешь, что, несмотря на полную законность такого поступка, общество не всегда одобряет его? Не всегда к таким отцам относятся с пониманием, особенно, представители сильного пола.
- Полина, ты сама как относишься к тому, что я хочу выйти в подобный отпуск? Считаешь этот поступок немужественным?
- Я? Конечно, я в восторге, Вениамин, потому что ты - единственный в мире человек, которому я на сто процентов доверяю сына. Доверяю тебе Рому даже больше, чем себе. И для Ромы это самый лучший вариант. И я считаю твой поступок по-настоящему мужественным. Не потому, что мне это удобно, а потому что искренне считаю: так поступить может только очень мужественный человек. Но это я...