Если мы без предубеждения взглянем на толпу детей, принадлежащих не только к высшему кругу, но и к крестьянскому классу, мы можем тешить себя приятною мыслью, что человечество, по отношению к красоте, прогрессирует, так как мы всюду видим детей, представляющих собой великолепные образцы чистоты линий, красоты формы и выражения, составляющих, украшение человеческой расы. И это иллюзия нашей любви к детям, не инстинктивное движение нашей гордости производителей, заставляющее нас видеть красоту и удивительную прелесть в наших малютках. Дети действительно прелестны для всякого беспристрастного взгляда, для каждого художника или знатока человеческой красоты. Прелесть их больших, блестящих глаз, очарование хорошенького рта с мягкими, свежими, — как спелый плод, губками, грациозный носик и ямочки на подбородке и на круглых розовых щеках, тонкие блестящие и густые волосы… все дети до четырех, пяти лет могут смело претендовать на премию красоты. И сравнив их со справедливым самодовольствием со всеми Божественными Младенцами, ангелами, серафимами и купидонами, написанными или изваянными великими древними и новыми художниками, мы льстим себя гордой уверенностью, что посеяли семена Венеры и Аполлона. Но увы! Когда колос начинает наливаться, когда настанет пора жатвы, мы находим, что урожай ничтожен, что многие надежды обманули нас, и что из многообещающих бутонов вышли мужчины и женщины, у которых первоначальная грация и правильность линий превратились в мало выразительную вульгарность очертаний. — Почему же обманули нас все эти блестящие надежды и не исполнились все чудные обещания красоты?
Только тогда, когда мы внимательно рассмотрим существенные черты красоты ребенка и взрослого и проследим неизбежные и фатальные изменения тела и, в особенности, человеческого лица, можно понять, почему физическая красота так редко встречается у взрослых, тогда как между детьми она не редкость. Явление это зависит от причин чисто пластического свойства, заключающихся в пропорции линий и зависящих от естественного и самостоятельного физиологического развития тела. Черта, особенно поражающая нас в ребенке и заставляющая нас восклицать: «Какой прелестный ребенок!» — это глаза. Глаза эти обыкновенно большие, иногда огромные, ясно очерчены благодаря тому, что веки плотно собираются под глазной орбитой с характерным блеском на молочной белизне роговой оболочки. Между тем такие красивые глаза редко встречаются у взрослых вследствие самой простой и чисто физиологической причины. Из всех наших органов прежде всего прекращается рост глаз. В семь лет глаза закончили свое полное развитие, поэтому-то и кажется — да это и в самом деле так, — что они очень большие по отношению к маленькому круглому личику ребенка и, наоборот, кажутся незначительными в лице девушки или юноши 20 лет. Если к тому же лицо имеет тенденцию сделаться широким и толстым (а это весьма часто случается с полными круглолицыми детьми, которыми мы так восхищались), тогда глаза становятся совсем маленькими и некрасивыми, так же как на увеличенном фасаде дома окна, которые прежде казались большими и светлыми, становятся подобными узким щелкам. Большие глаза встречаются обыкновенно лишь у тех взрослых людей, которые в детстве были менее красивы, чем другие дети, потому что тогда глаза их казались несоразмерно большими по отношению к маленькому узкому личику. С течением времени все черты лица растут, но не настолько, чтобы уничтожить относительную величину глаз. Таким образом объясняется тот факт, что многие девочки, казавшиеся дурнушками, впоследствии к общему удивлению делаются прелестными девушками. То, что было причиной их невзрачности в детстве, а именно, слишком худые и мелкие черты лица, в котором глаза казались непропорционально большими, становится причиной их красоты в юношеском возрасте: лицо их, несмотря на рост, остается достаточно маленьким, так что глаза все-таки кажутся большими.
Другая часть лица, приготовляющая сюрпризы поклонникам красоты — это нос. В противоположность глазу, рост которого прекращается после семи лет, нос имеет несчастную тенденцию к несоразмерному росту и капризному изменению формы. У ребенка вообще не следует доверять хорошенькому, пропорциональному носику, увеличивающему правильность и мягкость очертаний его лица. При одновременном развитии всех черт лица, красиво и пропорционально сформированный нос ребенка с годами становится несоразмерно большим. Носы красивых греческих статуй с прямым и чистым очертанием, со слегка расширенными ноздрями, придающими этим лицам строгую и величественную красоту, наверное, преобразились из детского носа, который прежде был слишком короток и тонок.
Другая черта, которая не всегда изменяется к лучшему во время развития от детства до юношества — это рот. Иногда прелестный ротик малютки с течением времени начинает походить на рот одного из родителей, далеко не отличающегося красотой этой части лица. И этот факт также основывается на физиологических причинах. Мягкая и рыхлая, ткань губ отражает на себе более, чем что-либо другое, деятельность мышц, обилие обмена веществ совершается быстрее, губы отличаются тем живым оттенком, той полнотой, той пухлостью, той яркой красотой, которую никакая губная помада, никакая железистая вода не могут дать взрослому человеку, у которого обмен веществ совершается вяло. К этому следует прибавить еще, что рот предназначен много работать для того, чтобы есть, говорить, смеяться и целовать, а следовательно рот, как и все орудия, даже больше других орудий, изнашивается скорее вследствии мягкости своих тканей. У ребенка это орудие ново, еще не изуродовано употреблением, имеет еще первобытную грациозную форму, немного приподнятую на углах, с мягкими и вместе с тем крепкими губами, ту форму, которую природа сформировала раньше, чем низменные и чувственные функции жизни оставили на них неизгладимые следы. Рот, кроме того, есть тот орган, которым выражается целая гамма характерных чувств — радости и горя. У ребенка, который не имеет обыкновенно случая глубоко чувствовать горе и душевное страдание; который не испытывает ни недоверия, ни разочарования, потому что видит мир в розовом свете; который не знает сомнений, не чувствует презрения, потому что его никогда не унижали, ему никогда не показывали презрения, — уста невольно выражают радость жизни и ясность души. У взрослого же, наоборот, острота борьбы, недоверие, досада, презрение, все нечистые состояния души выражаются в складке рта, оставляя на нем неизгладимую печать, изменяющую и искажающую его правильные и нежные очертания.
Третий элемент красоты, который встречается у детей еще чаще, чем правильность черт лица — это бархатисто-тонкая кожа, крепость тканей, блеск покровов, сияние, исходящее из глаз, от ярко-пурпурных губ и даже от мягкого блеска волос. Эти элементы свежести и здоровья придают лицу ребенка — мальчика или девочки — настоящую иллюзию красоты, которую мы даже не можем найти, разбирая отдельные черты лица. Эта свежесть и блеск кожи, эта нежность тканей зависят непосредственно от обмена веществ: чем быстрее и живее совершается этот обмен, тем деятельнее работают все органы.
Обмен веществ ребенка не оставляет желать ничего лучшего: он ест, сравнительно с величиной своего тела, более, чем взрослый, переваривает лучше, двигается больше и отдыхает более основательно в 14 часов ночного сна, не тревожимых никакими мыслями и заботами. Кровь, которая в его маленьком теле должна делать более краткий круг, совершает свое обращение в меньший промежуток времени и пробегает по сосудам большее количество раз, а, следовательно, более обильно орошает все ткани и дает им ту характерную эластичность, которой мы так восхищаемся.
Кроме того, дети находятся в постоянном состоянии веселья, ясности духа, довольства: все их забавляет, ни в чем они не видят противодействия, чувствуют себя окруженными любовью и заботой родителей, и эта радость жизни выражается в их веселых личиках. Всем нам приходилось замечать, какое действие радость производит на человеческий организм, когда мы говорим, что радость «освещает лицо», «брызжет изо всех пор», «что у такого-то глаза блестели от радости», «глаза сияли счастием» и т. д. Но то, что у взрослых случается под впечатлением временного аффекта, то у детей бывает обычным состоянием. От детей, этих бессознательных учителей и прототипов красоты, мы можем научиться двум важным законам. В красоте существуют элементы, не подлежащие изменению, которых никакие силы не могут изменить. Лицевой угол, форму черепа нельзя изменить; нельзя также сделать так, чтобы маленькие глаза казались большими, а толстый нос представлялся маленьким и тонким. Но есть, наоборот, такие элементы, которые поддаются изменению под влиянием воли; и женщина должна находить себе утешение в том, что она может «хотеть» быть красивой, может собственных детей сделать красивыми даже после периода развития, путем неустанного разумного надзора относительно всего, что касается обмена веществ. Если у многих людей еще в цветущем возрасте щеки делаются вялыми, губы бледными, глаза потухшими, выражение лица усталое и сонное, то причину этого явления следует видеть в плохом состоянии здоровья, которое человек сам навлекает на себя добровольно или помимо воли путем своего образа жизни, совершенно противоположного образу жизни детей, единственно сообразному со свободным развитием человеческого тела. Дети находятся беспрестанно в движении, для них достаточно двухсаженного квадрата для того, чтобы иметь арену для гимнастических упражнений, маршировки и разных подвижных игр. Они едят много и с аппетитом, спят крепким сном, отдыхают по нескольку раз в течение своей дневной деятельности, а главное, дети всегда веселы и беззаботны. Все их интересует, развлекает, забавляет — ничто их не смущает, не огорчает надолго. Взрослые не следуют этому благому примеру. Школа, завод, контора отнимают у них лучшие часы дня, а оставаясь часами в закрытых помещениях, в спертом воздухе, наклонившись над работой, над писанием или шитьем после еды, напрягая зрение чтением мелкой печати, шитьем при скудном искусственном свете, слишком мало пользуясь благодатным влиянием на кожу свежего воздуха, солнца и света, они неизбежно подвергаются пагубным последствиям этого режима, каковы анемия, истощение, вялость тканей, выражающаяся в бледности, худобе, опухлости век, тусклости глаз. Ясность духа, радостное настроение и здоровое равновесие душевных сил — все это, более, чем мы думаем, способствует красоте и приятности лица, в особенности лица женщины. Даже в обыденной жизни мы часто замечаем, что приятное известие, радостное событие могут мгновенно преобразить лицо человека; краска заливает щеки, глаза блестят жизнью и наполняются влагой, губы становятся пухлыми, улыбка приводит в движение все мускулы лица. Все молодые женщины делаются красивыми на балу, потому что им «весело», потому что движение, музыка, танцы, удовольствие от всеобщего внимания, смутное «ожидание» приятно возбуждают дух и тело во всех самых скрытых фибрах его. Совершенную противоположность представляет собою лицо человека, одолеваемого скукой и печалью. Мы говорим, что у человека постное лицо, потому что во время покаяния или проповеди лицо делается скучающим, бледным, безучастным.